Не имея достаточно боеприпасов и не желая ввязываться в затяжной бой, Резукин решил разбить неприятеля внезапной кавалерийской атакой. Скрытно он отправил на правый фланг более тысячи кавалеристов, которые лавой пошли на позиции монголо-советских войск. Однако при первой же контратаке они разбежались. Офицеры пытались удержать солдат силой оружия, но солдаты их перестреляли.
Вечером перед заходом солнца соединение Резукина было разгромлено, часть его была уничтожена, часть разбежалась, а часть попала в плен.
Жамбал убегал без оглядки. По дороге его догнал Павлов, он посадил незадачливого ламу на своего коня, и они поскакали вместе.
- Ничего, мы еще повоюем, - цедил сквозь зубы Павлов. - Нам жить с ними под одним солнцем нельзя.
Жамбал молчал, он не знал, что ему делать дальше.
"А что, если я этого русского сдам красным? Может, тогда и жизнь свою спасу, да и награду еще получу, - подумал Жамбал. - Но как это сделать? Не справлюсь я с ним".
Они сделали привал в лесу - надо было дать коню отдых. Изредка до их слуха доносились выстрелы. Павлов присел по нужде, и тогда Жамбал сзади ударил его прикладом по голове. Павлов потерял сознание, и Жамбал связал его. Когда Павлов очнулся, Жамбал взвалил его на седло, а сам пошел пешком, ведя коня в поводу.
- Что ты хочешь делать? - задыхаясь, спросил Павлов.
- Сдать тебя красным.
- Мы же с тобой единомышленники!
Жамбал не ответил.
- Пощади мою жизнь, не делай этого! - взмолился Павлов.
Жамбал продолжал молчать.
- Ведь красные убьют и тебя, - попытался Павлов припугнуть Жамбала. Лучше уж ты меня здесь сам расстреляй!
Жамбал разгадал замысел Павлова.
- Эх, дружище, не хитри, я же не ребенок, - сказал он.
- Я хочу служить верой и правдой Народной власти, поэтому я и привез вам этого белогвардейского офицера, - сказал Жамбал, повстречав разъезд Народно-ополченческой армии.
Допрашивал Павлова Петр, тут же находились Жамбал и Эрдэнэ. Павлов понял, что сейчас ему уже не уйти.
- Жаль, что я тебя не прикончил в свое время, - глядя на Петра, зло проговорил Павлов.
- Всех-то не прикончил бы, голубчик, - спокойно ответил Петр.
- Вы уничтожили лучших людей России! Уничтожайте и меня! Просить вас о пощаде не собираюсь, не ждите! - И Павлов плюнул.
- Это ты правильно сказал, на нашу милость не надейся, таких, как ты, надо уничтожать, - ответил Петр.
- Они погубили Россию, а теперь собираются погубить и Монголию. А вы, темные бараны, пошли за ними, - сказал Павлов, обращаясь к Эрдэнэ.
- Помолчи лучше! Я видел, как вы у нас хозяйничали. Мы хоть и темные, но умеем отличить белое от черного! - крикнул Эрдэнэ.
Вечером Павлова расстреляли.
- Вот видишь, Эрдэнэ, - говорил Петр, когда они укладывались спать, он ведь сегодня не одного нашего солдата уничтожил. А ты его тогда отпустил.
Эрдэнэ тяжело вздохнул. Опять Петр оказался прав.
20
Загнав овец, Дулма решила поужинать. В задумчивости она съела чашку простокваши, сидя у очага. Из головы не шел Тумэр. Куда он пропал? Ведь обещал же скоро вернуться, но прошло уже около двух лет, а его все нет и никаких вестей не шлет. В первые дни она каждую ночь прислушивалась, не едет ли муж. Когда лаяла собака, она каждый раз выходила и, опечаленная, вновь возвращалась в юрту и плакала. Но потом она и плакать перестала.
Так прошел год. Трудно было жить одинокой да еще красивой женщине. Разве ее оставят в покое? Того, кто особенно приставал к ней, она гнала палкой, доходило дело и до ножа. И ее возненавидели, стали мстить, притеснять, стали обвинять в том, что она незаконно живет на чужой земле.
Она уже совсем собралась уехать, но ее остановила мысль, что Тумэр вернется сюда, а ее здесь не будет. Но дни шли, а Тумэр не возвращался. Чувство горькой обиды порой охватывало Дулму. Почему он бросил ее? Неужели оказался таким, как все? Но обида быстро проходила, она не верила, что Тумэр мог бы поступить так подло, наверное, с ним что-нибудь случилось. Но и эта мысль не приносила утешения. Так она и мучилась каждый день, то веря, что счастье ей вновь улыбнется, то опять приходя в отчаяние.
Она встала, чтобы приготовить постель. В это время залаяла собака. Послышался топот лошадиных копыт.
- Эй, отгони пса! - крикнул кто-то басом.
Дулма вышла из юрты. Она узнала сына местного богача, Балдана, с ним было еще двое.
- Здравствуй, красавица! Как живешь?
- Здравствуйте, как вы поживаете?
- Что, о муже ничего нового не слышно?
- Нет.
- Тогда принимай нас, втроем мы утолим все твои печали!
Насильники спешились и поволокли Дулму в юрту. Она сопротивлялась, кричала, кусалась, но что она могла поделать одна с тремя сильными мужчинами? На крики пришли две соседские старушки, но их легко выставили за дверь.
Всласть натешились над Дулмой незваные гости.
- Мы еще приедем, не беспокойся. Только встречай поприветливей! Если мало троих, захватим четвертого! - со смехом сказал Балдан и хлестнул коня плетью.
Больше терпеть Дулма не могла. На следующий день она запрягла двух коней в телегу и уехала. Домашний скот отдала соседям - пусть пока пользуются, а там видно будет.
Ехала Дулма, сама не зная куда. Нет у нее ни родных, ни знакомых, которые приютили бы ее. Поехать к Итгэлту? Нет, ли за что. Два дня бесцельно кружила она по степи, пока не решила отправиться на родину Тумэра, в Засагтханский хошун.
В дороге один конь пал, другой совсем выбился из сил. Пришлось заночевать. Закончился третий день ее безнадежного путешествия. Всю ночь Дулма проплакала, а утром снова двинулась в путь.
К полудню она доехала до небогатого айла и решила здесь передохнуть. Хозяин встретил ее приветливо, а когда узнал про ее злоключения, предложил остаться у него - и сама отдохнет, да и ему по хозяйству поможет.
Измученный человек легко верит доброму слову. А тут и выхода другого не было. И Дулма осталась. Поручили ей пасти овец. Что ж, для Дулмы это дело привычное, а за стол да приют человек работает усердно. Понравилась Дулма хозяину, и решил он женить на ней своего младшего брата, у которого недавно умерла жена.
Младший брат хозяина был человек тихий, незаметный, но старательный. Старшего брата он побаивался и беспрекословно слушался его всегда и во всем. Послушался и на этот раз. Прожила Дулма здесь одну зиму, а весной и свадьбу сыграли. Пошла Дулма замуж так, бездумно. Приютили ее, приласкали, и ответила она на добро добром. Но мужа не любила.