Прямо на выезде на улицу виднелись очертания автомобиля с открытой дверцей. То, что нужно убираться из города, было давно очевидно, да и машина, если была в хорошем состоянии, могла помочь мне, но было небольшое сомнение: есть ли в автомобиле ключи и вдруг звук работающего двигателя привлечёт ещё больше существ? Но от мысли о том, чтобы выйти из своего укрытия сердце начинало стучать в два раза быстрее, кровь леденела, руки покрывались потом. Но я понимал, что если сидеть тут – будет только хуже. Это были словно тиски, ловушка. Но всё же, когда один из тех, дальних силуэтов начал приближаться, я решил действовать.
Короткими перебежками от машины к машине получилось подобраться поближе к заправке. Никаких «людей» там не было, но еще одно меня тревожило: вдруг бензина нет? Мои догадки подтверждали крупные бордовые, словно из запёкшейся крови и мрачно-зелёные канистры с чем-то чёрным, вытекающим оттуда. Многие из них были открыты или повреждены, но мне удалось найти более или менее целую, лежащую совсем рядом со мной. Всё, что было, вероятно, сгребли паникующие люди. То же, частично, можно было сказать и про небольшой магазинчик рядом: даже с моего места было видно, что полки наполовину пусты, хотя сверху и снизу ещё оставалось некоторое количество товаров.
В первую очередь, когда я зашёл на станцию, в нос ударил такой знакомый запах, но здесь он был гораздо слабее, чем обычно, вероятно потому, что самого бензина было минимальное количество. Машина оказалась достаточно старой иномаркой светло-серого, отливающего голубизной цвета, но было видно, что владелец её берёг до своего последнего дня. Я, уже ни на что особо не надеясь, забрался в неприятно пахнущий салон автомобиля, обитый старой грязной кожей, и тут, наверное, впервые с начала этих жутких событий, сердце наполнилось искренней радостью. Чуть правее руля поблёскивал, словно рыбацкая блесна в речке, ключ зажигания, обвешанный всякими безделушками. А чуть дальше, прямо за рулём, в тени скрывалось другое счастье: информационное табло показывало, что у машины бак полон бензина. Теперь оставалось надеяться, что показатель не врёт, а аккумулятор заряжен. Я, секунду побарабанив пальцами по обитому чёрной кожей, но достаточно жёсткому рулю, издавая этим тихий глухой стук, вылез из салона и, не закрывая дверь, торопливо пошёл в магазин.
Среди мрака и тишины виднелась пара существ, но пока их было немного. Именно пока. Вход в этот магазин не представлял особых проблем, несмотря на двери, работающие только от электричества, ведь в одной из створок зияла огромная неаккуратная дыра, окаймлённая узором сверкающих от любого лучика света облачно белых трещин. Немного наклонившись, я без труда шагнул внутрь, стараясь не наступить на огромные осколки стекла, разбросанные с обеих сторон от двери. В итоге я оказался внутри, лишь немного хрустнув мелкими кусочками. В магазине была абсолютная разруха: среди полупустых серых грязных стеллажей царили тьма и хаос, на полу всюду лежали разноцветные коробки, иногда виднелись лужи воды или ещё какой жидкости. Я словно снова оказался в конце прошлого столетия, когда многие магазины выглядели примерно так же, только среди полок бродили голодные и злые жители новой прекрасной свободной капиталистической страны, а вместо монстров улицы патрулировали бандиты.
Стараясь не задерживаться, я обошёл магазин, взял пару спиртовых салфеток, чудом нашёл несколько бутылок воды и какой-то пищи в батончиках. Один из этих самых батончиков я съел на месте, так как голод потихоньку начинал ворочаться где-то в глубинах живота, а также использовал местную уборную по назначению.
Я собирался продолжить исследование магазина и, возможно, остался бы здесь на ночь, но кое-что прервало мои мысли. А именно – жуткий рёв откуда-то снаружи. Рёв этот словно щёлкнул во мне какой-то переключатель, и ещё секунду назад засыпавший организм словно вспомнил, каковы условия вокруг. Причём звук этот был по-настоящему ужасен, это опять был словно человеческий крик, одновременно означавший боль, злобу, и просто какую-то дикость, но только словно изменённый какой-то программой, низкий, утробный, леденящий кровь. Спустя несколько секунд тишины, казавшейся мне несколькими часами, откуда-то с той же стороны послышался второй крик, только немного тише. Только после него я как ошпаренный, уже пренебрегая тишиной и безопасностью, вырвался через то же отверстие в стеклянной двери, знатно ударившись головой, и рванул к машине. Она так же верно ждала меня, зазывая открытой дверью. Уже без малейших сомнений я быстро, но достаточно аккуратно повернул ключ, весело звякнувший брелоками. Салон дёрнулся, и откуда-то из недр железного коня вырвался глубокий, но уже не такой жуткий рёв двигателя. Фары резко выстрелили лучами желтоватого цвета, осветив настолько жуткую картину, что всё моё нутро словно заполнилось льдом, а руки, расположившиеся на руле и коробке передач, покрылись липким потом.