Когда девушка положила Библию перед Упой, старик ласково погладил ее по руке: он понял, зачем Хетта сделала это.
– У тебя доброе сердце, Хетта, – проговорил он. – Сядь рядом со мной и помоги мне переворачивать страницы.
Для старого Упы самым любимым временем суток был именно этот час, когда вся семья собиралась вокруг стола за чтением Священного Писания. Слово Божье сближало его с покойной женой, горячо любимым сыном, отдавшим жизнь за свободу своего народа, и с невесткой, умершей от скорби по безвременно ушедшему супругу. Вслушиваясь в слово Божье, Франц думал о том, что ему надлежит возделывать эту землю, – строить, а не разрушать. Хетта прекрасно знала, о чем думает каждый из собравшихся за этим столом, и при мысли о том, что творится в душе Пита, ей становилось не по себе. Ее будущий муж не ограничится возделыванием собственной земли и воспитанием собственных сыновей. Он уничтожит, растопчет сынов любого другого народа, который – в действительности или же только в его воспаленной фантазии– посягнет на его собственность.
Наконец старый Майбург закрыл Библию. Коротко попрощавшись, Стеенкамп направился к выходу. Дождавшись, пока дед пойдет спать, Хетта принялась за уборку. Франц оставался в комнате, мечтательно глядя на последние угольки, тлевшие в очаге.
– Так, значит, ты решил не жениться на этой Труус ван дер Моуве? – спросила Хетта.
– Уж больно склочная баба! – улыбнулся Франц. – А мне нужна тихая женщина, которая будет стряпать так же хорошо, как ты, и с которой можно будет перекинуться добрым словом.
Он внимательно посмотрел на Хетту, стоявшую у стола с тряпкой в руке, и добавил:
– Боюсь, что мне долго придется искать себе такую жену…
Хетта прекрасно поняла, на что намекает брат.
– Ничего страшного, Франц… Я подожду. Юноша медленно встал со стула и, подойдя вплотную к сестре, произнес:
– Как сильно изменился Пит…
– Да, – кивнула Хетта. – Как ты думаешь, то, что он сегодня говорил, – правда?
– Если бы ты только знала, как хочется мне верить, что нет… но голос тех, кто одержим жаждой крови, как правило, заглушает голос миротворцев… Увы!
– Эти буры закупают оружие в Германии огромными партиями, а мы… Хорошо, если на двоих человек одна винтовка найдется, – мрачно ворчал Гай Катбертсон, добавляя щепотку соли в яичницу с ветчиной. – Неужели правительству Ее Величества нет никакого дела до своих подданных? Ни за что не поверю, что в старой доброй Англии не знают о нашем положении…
Поскольку никто из сидевших за столом восьмерых офицеров не выражал ни малейшего намерения поддержать беседу, Катбертсон продолжил:
– Что же это происходит?! Они готовятся к войне, а мы сидим сложа руки, словно ничего не происходит.
– Помолчал бы ты, старина, – отозвался с противоположного конца стола человек в форме капитана артиллерии. – Мы собрались сюда позавтракать, а не обсуждать политическую обстановку.
Гай громко выругался и с размаху стукнул солонкой по крышке стола. Потом он повернулся к сидевшему возле него Алексу:
– А ты что молчишь? Взять, к примеру, твой полк – Даунширский стрелковый. По-моему, давно пора переименовать его в Десятиружейный – едва ли у вас найдется намного больше стволов на весь личный состав!
– Ты, как всегда, немного преувеличиваешь, Гай, – улыбнулся Алекс, – но в принципе ты прав. Мы совершенно не готовы к военным действиям…
– К чему не готовы? – раздался недовольный голос артиллерийского капитана, до глубины души возмущенного тем, что молодые сослуживцы портят ему аппетит.
– К чему? – не без сарказма переспросил Гай. – К войне, дружище, к войне… Только, пожалуйста, не надо говорить, будто ты надеешься на мирное разрешение всех спорных вопросов… За то время, что мы здесь служим, мы все имели более чем достаточно возможностей убедиться в том, что драка неизбежна. Начало военных действий – это вопрос времени.
В разговор включился близорукий пехотный офицер:
– У меня скоро истекает срок службы в этих краях, так что окажите любезность: не начинайте войну, пока мой корабль не возьмет курс на Британские острова. В июле у меня свадьба – невеста целых два года ждет…
– Ах вот оно что! – с язвительной интонацией протянул Гай. – Напиши ей, чтобы набралась немного терпения – подвиг долгого ожидания будет вознагражден, ей достанется не просто офицер, а герой войны! А самому тебе мысли о далекой возлюбленной наверняка придадут дополнительные силы: представляю, как ты будешь рваться в атаку сквозь ряды неприятеля, оставляя по обеим сторонам горы трупов… Да эти мерзавцы строем побегут сдаваться в плен, едва узнают, что на фронт прибыл ты…
– Послушай, приятель, – пробасил капитан. – Тебя что, не научили уважать сослуживцев? Я уже третий раз повторяю, что во время завтрака такие беседы не ведут.
– Смиряйся, Гай! – улыбнулся Алекс. – Традиции прежде всего. – Потом, обведя взглядом остальных офицеров, он громким голосом добавил: – Отличный был сегодня бекон, не правда ли, господа?
Офицеры молча посмотрели на своего ироничного сослуживца, после чего стали по очереди выходить из-за стола.
– Рассел, – неожиданно сказал капитан Бимиш. – Попрошу вас зайти в мой кабинет – прямо сейчас. Есть одно важное дело. Пожалуйста, распорядитесь оседлать вашего коня и наполнить фляги водой.
– Извините, сэр, но ведь сегодня четверг! – запротестовал Алекс.
– Ну и что что четверг?
Застигнутый врасплох, Алекс принялся сочинять:
– Дело в том, что я назначил на четверг проверку жилых помещений… А потом, в одиннадцать часов, должна состояться отработка ружейных приемов…
– Ах вот как, – нахмурился капитан Бимиш. – Что ж, придется поручить это задание кому-нибудь еще. Жаль, что вы не сочли нужным предупредить меня о своих планах, Рассел.
– Я не думал, что мои плацы представляют для вас какой-либо интерес, сэр, – с невозмутимым видом произнес Алекс.
Капитан Бимиш нахмурился еще больше:
– Вы переходите границы допустимого, Рассел! Не забывайте, что вас терпят в полку только по двум причинам: во-первых, у вашего отца – связи, а во-вторых– вы все-таки непревзойденный стрелок…
– Что вы, сэр, как же я могу об этом забыть, – парировал Алекс. – Мне искренне жаль, что мои планы пришли в противоречие с вашими, но, видите ли, когда начальство предоставляет всю инициативу младшим офицерам, немудрено, что младшие офицеры перестают докладывать этому начальству о своих намерениях… Насколько я припоминаю, раньше вы не слишком интересовались ходом моей службы…
Бимиш понял, что возразить ему нечего и, сделав вид, что не замечает издевки в словах лейтенанта, произнес:
– Что ж, можете заняться проверкой жилых помещений. А ружейные приемы я бы отменил – пусть лучше ваши люди покрасят вон тот сарай возле офицерской столовой. Ходят слухи, что в Ландердорп со дня на день должен заглянуть полковник Роулингс-Тернер, а окна единственной комнаты, куда мы могли бы его поселить, выходят как раз на этот сарай.
Капитан Бимиш повернулся и собрался идти дальше, но Алекс, заметив стоявшего неподалеку Катбертсона, крикнул вслед начальнику:
– Извините, сэр, а может, стоит поручить эту работу саперам?
– Нет, Рассел, – отозвался Бимиш, всем своим видом показывая, что очень устал от пререканий с лейтенантом. – Давайте выкрасим сарай своими собственными силами… Вы же сами знаете, что саперы не являются моими непосредственными подчиненными – придется улаживать этот вопрос в более высоких инстанциях, а на это у нас времени нет. Полковник может приехать со дня на день. Кроме того, вашим людям давно пора заняться какой-нибудь полезной работой.
Оставшись наедине с Гаем, Алекс широко улыбнулся и сказал: