Через минуту лесовик остановился, поднял руку, сказал удовлетворенно.
— Покр.
Мы подошли к нему, раздвинули траву, встали рядом. Перед нами был глубокий ров, овраг, внизу журчала вода. За ним на другом берегу трава была заметно ниже, вытоптана. А вот дальше из тумана проступали очертания поселения. Если это так можно назвать.
Лесовик легко спрыгнул вниз, к берегу. Помахал нам снизу рукой. Высота была метра четыре — для него ерунда, а мы смотрели в полумрак с опаской.
Лесовик махнул сверху рукой, сказал.
— Пака! Пака! — и протянул руки Соне.
Даже странно было ожидать от дикого волосатого гиганта такого джентельменского жеста.
Соня кинула на нас удивленный взгляд.
— Давай, — подбодрил ее Ант, — смелее! Кавалер предлагает тебе помощь!
Соня криво усмехнулась, закинула ружье за спину, вложила свои ладошки в лапы лесовика. Довольно аккуратно для такого громилы, он опустил ее на берег рядом с собой. Мы с Антом от его помощи отказались, спрыгнули сами.
Ширина речки была метров пять, лесовик шагнул в середину, провалился по пояс, подставил сложенные ладони у груди, кивнул нам.
— Он предлагает использовать его руки как опору? — спросила Соня.
Мы пожали плечами.
Зато лесовик снова кивнул, показал на свои ладони, сказал «пака».
— Ну, давай, Соня, — сказал я. — Он сказал «хорошо».
— Я поняла, — ответила Соня. Ловко оттолкнулась от берега, коснулась одной ногой его ладоней — лесовик даже не качнулся — и перепрыгнула на другой берег.
Лесовик похвалил ее.
— Пака! — и посмотрел на нас.
Я подпрыгнул и свободно приземлился рядом с Соней, что вызвало неподдельное удивление у лесовика.
Ант взял небольшой разбег, насколько позволял берег, то есть пару шагов, прыгнул, но оскользнулся на краю, шлепнулся за метр до другого берега, замочившись по пояс.
Выглядело смешно, но лесовик закачал головой, сказал Анту «дырг», вышел из воды.
— Что значит дырг? — спросил его Ант, выбираясь на берег.
Лесовик показал свои ладони, кивнул на Соню, сказал.
— Пака! — а потом указал на сырые штаны Анта — Дырг!
Махнул рукой на него, показал Соне на другой берег. Соня кивнула, с готовностью воспользовалась его помощью, взлетела на другой берег. На меня лесовик не смотрел, понял, что и запрыгну сам. Вопросительный взгляд его остановился на Анте.
— Пака?
Ант замотал головой. Лесовик пожал плечами, запрыгнул наверх.
— Ты чего? — спросил я Анта. — Чего стесняться? Мы ему помогли, он нам помогает. Как ты на четыре метра заскочишь? Тут даже зацепиться не за что.
— Ты мне поможешь, — угрюмо ответил Ант. — А этот, — Ант посмотрел наверх, но ни Соню, ни лесовика видно не было, — только и знает, что дырг, дырг!
Гордый, подумал я, подставляя ладони для мокрого ботинка Анта, подкинул его наверх. Ант упал животом, закинул ноги, выбрался. Потом и я заскочил наверх.
Лесовик уже что-то рассказывал на своем тарабарском наречии Соне, показывая рукой на деревья. Соня, хоть и ничегошеньки не понимала, но из уважения улыбалась и кивала.
— У вас тут что, экскурсия началась? — спросил я.
Лесовик улыбнулся, жестом пригласил нас идти за ним.
Большие раскидистые деревья выплывали из тумана. Стволы метров по пять в диаметре, ветки толстые длинные свисали непривычно низко, метра четыре над землей, переплетались, создавая как бы второй ярус. Я обратил внимание, что трехметровому лесовику вполне комфортно идется под таким потолком, но, с другой стороны, подняв руки вверх, он мог спокойно запрыгнуть в любом месте. На этих нижних ветках мы и разглядели устроенные шалаши-жилища лесовиков. Каждое дерево — один дом. Деревьев было много, этот лесной город скрывался вдали туманом.
Было довольно тихо, пока наш спасенный не начал трубно кричать:
— Дрр! Пака! Дрр! Пака!
По своей лесной улице лесовик шел свободно, даже весело. Мы шли за ним, ружья убрали, держались вместе, глядя снизу вверх. Кое-где из шалашей-домов на нас уже смотрели удивленные глаза.
— Что он кричит? — спросила тихо Соня.
— Так «хорошо» кричит, — ответил я.
— А что такое Дрр?
— Сейчас узнаем, что это такое, — проворчал Ант, все еще хлюпая ботинками. — Вон впереди уже семья собирается.
Деревьев вокруг было не счесть. Мы шли примерно в середине поселения — по крайней мере, я надеялся на это — и крайние деревья тонули в зыбком тумане. Поэтому определить истинные размеры лесного города не представлялось возможным.