Лучше бы знать, куда ты бежишь. Но я не знал. Всё, что сумел на бегу, в этом своём полуоглушённом состоянии — «качнуть» маятник, давая себе максимальный «удачливый» коридор для побега. Воздействовать на неорганизованную толпу или пытаться влиять на события — с моей подготовкой и в этих условиях было смерти подобно.
Представь рваную рану кратера, голые склоны с начинающейся на приличной высоте бородой зелени. Сгрудившиеся машины. Кругом снуют вооруженные бандиты с мешками или без, которые ещё не поняли, что происходит, но секунд через пять поймут…
И я бегу, никого не трогая, чтобы найти хоть какой-то путь к спасению за эти длинные пять секунд.
Я без оружия (если не считать изъятый у первого бандита Си-12, но какое же это, к Хэду, оружие?), без пожалованного мне полицейского кителя, в грязной измятой футболке, и меня не очень-то принимают за чужого.
Маятник несётся впереди меня, разгоняя события и зевак. Я вижу «коридор», но не знаю, куда бегу.
Секунды тянутся.
Второй бандит истошно орёт сзади. Скоро он добьётся понимания, и таггеры начнут стрелять. Четыре, три, два…
Где-то рядом зашумела вода. Я увидел промоину в скале, которую раньше скрывал от меня транспорт, и уловил визг дробящегося камня.
Мелькнула мысль: «Вдруг там не просто карьер, а подземная река?..» И я понёсся в дыру.
В лицо дохнуло холодом. Хэд! Это был всё-таки вход в карьер.
Навстречу валили обременённые мешками мужики. Они крыли меня на всех языках, ещё не понимая в полутьме пещеры, что за кретин прёт поперёк течения.
Сзади раздались выстрелы. Посыпались камни. Встречные тоже начали бросать мешки, хватаясь за оружие.
Я выдернул у одного особо сообразительного фирер и врезал ему же между глаз коротким литым прикладом. Двое менее сообразительных оружие достать не успели и получили залп в упор.
А туннель всё расширялся. Таггеры прилично подгрызли скалу.
Впереди возникла тёмная урчащая глыба горнодобывающей машины. Возле нее возилось с десяток бандитов, и я свернул с нахоженной дороги в какую-то дыру.
Я всё ещё на что-то надеялся.
Холод усилился, ноги стали скользить, несмотря на каменную крошку: кругом был лёд! Куда я бегу, хоть чья-то мать знает?
Поворот, ещё… Меня пытается догнать визг кумулятивного заряда, коридор отзывается камнепадом. Что же так холодно-то?
Сворачиваю последний раз, и обширный грот вдруг распахивается передо мной зубастой пастью — обледеневшей и необъятной. Потому что за пастью следует обрыв — сужающееся горло ручья, когда-то извергавшегося здесь водопадом в бездну.
Валуны у края обледеневшей пропасти могут укрыть меня, и я бросаюсь к ним.
Мне оставалось прыжка два до спасительных валунов, когда удар импульсного разряда швырнул меня под уклон. Правый бок обожгло.
Стены грота закашляли огнём, я покатился вниз и влетел головой в булыжник.
Отключился я вряд ли больше, чем на пару минут. Бок горел, но руки намертво вцепились в камень, и даже беспамятство не сумело оторвать меня и утащить в обледеневшую яму провала.
Теперь я понял, куда угодил. Это было старое русло реки. Таггеры отвели воду, чтобы беспрепятственно рыться, но, видно, именно вода не давала гроту обледенеть, и теперь стены медленно обрастали грязной скользкой коркой.
Я лежал, вцепившись в камень, и меня тянуло вниз.
Бок начал неметь, и это было плохо. Импульсный не мог так обжечь. Чем же меня зацепило? Ну не яд же?
Но сердце стукнуло: я хорошо знал цену холодной, неожиданно подступающей слабости.
Если не яд, то внутреннее кровотечение. Возможно, с повреждением всего, что у меня в правом боку. Когда-то наступит и шок, значит — выползать надо сейчас, пока ещё болит.
Я пытался подтянуться, но руки не слушались. Проклятая рука со свежевыращенным суставом! Что б ее, эту имперскую медицину!
Закрыл глаза и задышал, успокаиваясь и сосредотачиваясь. Обледеневшее русло реки гигантским слаломом, с камнями и порогами тянуло вниз. Разжать пальцы означало разбиться насмерть или вроде того.
Где-то рядом галдели таггеры, опасаясь спускаться за мной. Видимо, спорили вытянуть или добить издали. Я разобрал знакомый визг второго бандита, но не слова.
Силы кончались, и в глазах постепенно темнело.
А потом я оглох, потому что грохот стены пещеры отразили многократно. Руки почему-то не разжались даже когда кто-то ухватил меня за шиворот и потянул вверх.