Правда была в том, что если кто-то и имеет право на меня орать, то только Мерис. Слишком уж много самодеятельности было в его решении перетащить меня в Южное крыло.
Кому я был нужен? Пилот-недоучка с уходящей вразнос психикой?
Заметив странности в моём поведении, Дьюп решил, наверное, что это он на меня дурно влияет.
Все эти «накаты» сильных мира сего — штука для психики небезобидная. От лендслера на «Аисте» шарахались, как от чумы. Боялись его неожиданных эмоциональных подъёмов и спадов: то он светился изнутри, то от него несло мертвечиной. Боялись его «давления»: когда он смотрит своими нечеловеческими глазами, а тебя словно бы затаскивает прямо посреди корабля в «дыру» Метью.
Не шарахался только я. И он решил, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Дьюп не обучался ни у эйнитов, ни у истников. Он умел наблюдать и чуять, но вряд ли знал, как истолковать то, что происходило с ним и со мной.
Он решил, что дурно влияет на меня. И оставил на Севере.
Разлучённый с ним, я остался без психического давления, как без наркотика. Потому и кусался, как бешеная собака. Не факт, что меня тогда вообще можно было держать в Армаде.
Мерис психом, конечно, не был, но нашего брата наблюдал давно и много. Может, потенциал какой-нибудь разглядел, а может, решил, что под одну задачу я точно сгожусь. Смогу опознать труп Дьюпа.
Думаю, комбинацию с внедрением лендслера в группу повстанцев они задумали уже тогда.
Но даже «до трупа» меня ещё нужно было вырастить и обучить.
С моим пониманием субординации я был готов тогда подчиняться только лендслеру, и Мерис решил набрать специально под меня банду отморозков и вручную довести ташипа от сержанта до капитана, искусственно создав необходимую репутацию.
Для разведчика такая задача не казалась невыполнимой. Да и дурная слава сама шла впереди меня: я изо всех сил старался зарекомендовать себя отморозком похлеще алайцев.
Сначала Мерис создал отряд особистов, потом отдал под меня эмку, а «проверив» на истории с Дьюпом, стал готовить на капитана крейсера.
Раз подопытная собачка не сдохла, он начал продвигать меня по службе, что называется, назло и вопреки.
В крыле меня, конечно, не приняли. В среде капитанов, где средний возраст сотка, возникло стойкое недоумение, что над ними хотят поиздеваться каким-то особо изощрённым манером.
Однако с комкрыла у Мериса отношения были хорошие, да и инспектор Джастин помог ему сгладить возможное недовольство моим повышением.
Первый крейсер я получил из рук инспектора, и капитанское сообщество утёрлось, не приняв меня до конца, но и не чиня особых препятствий. Отворачивались, конечно, но Адам Джастин пользовался в крыле бешеным авторитетом.
Так что Юг я покорял, как «бешеная собака генерала Мериса», и я был ему за это очень многое должен.
Не знаю, рискнул бы так я сам на его месте? Всё-таки он имел дело с непонятными психическими феноменами, пугающими и опасными. А он всегда опасался психов.
Генерал посмотрел на мою довольную физиономию, полную показного раскаяния, и махнул рукой.
— Бросай всё, ищи Имэ, — прошипел он устало. — Я дам тебе десяток профессионалов. Там есть и разведчики, и медики, заточенные под ведение допросов. Ищи. Связей у тебя в Содружестве достаточно. Делай, что хочешь, но к концу месяца я должен резать Имэ на куски, макать в соус и жрать!
Я вздохнул, встал.
— Разрешите идти?
— Комкрыла хотел тебя видеть. Пока я говорю с разведчиками, слетай на «Гойю». Я уже отписался, что ты будешь. Привязался, понимаешь, как банный лист. Типа, всё равно на границах торчит полкрыла, и кворум у него имеется. Достал со своим кворумом…
— Есть, генерал.
— Давай-вали. Девчонки там у тебя, говорят, красивые? Весь флот на ушах стоит, какие на «Персефоне» бабы.
— Я, честно говоря, их близко ещё не видел, только через камеры.
— Серьёзное упущение. Будешь себя так вести — выговор объявлю, — пошутил Мерис, и глаза у него вдруг подёрнулись плёнкой.
Наверное, он тоже вспомнил Влану.
Я вышел из личной каюты Мериса и столкнулся нос к носу с каким-то полузнакомым капитаном крыла.
Капитаны обычно едва кивают мне, я чужак в их элитном стаде. Но этот вдруг улыбнулся и притормозил:
— Вы на «Гойю», наверное? Ну, до встречи, капитан!
И засмеялся.
Чего он от меня хотел?
В шлюпке не с кем было даже парой слов перекинуться. Привезли меня два молодых пацана, опухших от осознания неожиданно свалившейся ответственности.
Я затосковал было, на этих даже не выругаешься, не заслужили, а потом уснул.