Арам замолкает вдруг. Он понимает, что не может рассказать Бренану о том, что каста последних учёных Земли — это и есть цивилизация хаттов.
Практически истреблённая в битве при Дайяре, планете, ставшей научной базой самых продвинутых из землян. Лишь немногие из них уцелели здесь: на Земле, на Марсе и на Венере. Спрятались за пространственную аномалию, порождённую войной.
Изменённая реальность не влияла на механические тела, она разрушала только живое. Экспедиция к Земле была бы опасна для Бренана, если бы не хитрые «туманные» корабли хаттов.
Бренан и Арам становятся на новую платформу, совсем маленькую, и просачиваются сквозь силовой пузырь заграждения. И Брен наконец видит город землян.
Многоэтажные серые тусклые здания, закрывающие небо. Узкие улицы. Приземистые, не очень красивые гуманоиды, увешенные медицинскими и социальными гаджетами. Хрупкие, тихие дети.
— Они очень плохо размножаются даже в местах, где мы искусственно поддерживаем цивилизацию, — поясняет Арам. — Иногда мы отбираем здесь особей, способных к абстрактному мышлению. Изучаем. Но разум угасает.
Бренан потрясённо молчит. Он видит, что передвижения людей скупы и механистичны, как у насекомых.
— Я могу показать вам, как они живут в сельской местности. Там они здоровее и крепче. Владение определёнными орудиями труда закрепилось в геноме, но потеряно свойство врождённой диспропорции между полями мозга, что когда-то вызывало неожиданное доминирование разных возможностей у особей и стимулировало эволюцию сообщества. Извините, я не знаю, как это объяснить проще. Ну, скажем, до этого эволюционно стимулировалось появление в популяции максимально разных по свойствам мозга людей, а сейчас стимулируется успешная одинаковость, некий общий положительный эталон. Наши крысы становятся всё более похожими по весу, росту, физическим и умственным способностям. Это существенно снижает конкуренцию в их стаях. Позволяет жить очень плотно, не ссорясь между собой. Но и уровень интеллекта падает медленно и необратимо. Вот, пожалуй, и всё.
Арам поднимает раскрытую ладонь, и невидимая платформа начинает двигаться хаотически, как бы разглядывая город. Иногда она выбрасывает длинный голубоватый луч и позволяет Бренану смотреть сквозь стены очень похожих друг на друга жилищ.
Муравейник. Или колония хомячков. Только ещё очень некрепкая, неустойчивая колония. Она станет гармоничной и сильной, когда разум угаснет до необходимого минимума.
— А теперь ваша очередь, — говорит Арам. — Я показал вам всё, что обещал командующему. — Теперь жду рассказа о вашем детстве. Долгого и подробного. Заранее предупреждаю, что всё будет записываться.
Бренан закрывает глаза. Он не понимает, почему ему так больно.
Но приказ есть приказ. Сержант закусывает губу, какое-то время молчит, собираясь с мыслями, а потом начинает вспоминать детство.
История пятидесятая. «Ковен теней»
Бренан. Земля
Сержант десантной группы спецона Бренан Верен лежал на кровати.
Эргономичной, рассчитанной на распределение именно его веса, с одеялом необходимой лёгкости и тепла, с идеально подходящей лично ему подушкой.
Кондиционер бесшумно контролировал температуру и состав воздуха, фильтры купола отсеивали слишком громкие звуки леса и приглушали свет круглой, полной луны.