Они прибыли на Кьясну за полчаса до восхода Ареды. На этом настоял комкрыла, и более старшие неожиданно согласились.
Эрцог Сиби, Эзерберт Аний Локьё, эрцог Ильмариина, Синайс Баккет Симелин лорд Эргот, и неудавшийся регент дома Паска, Ингвас Агосдел Имэ, приземлились раньше прочих.
Следом прибыл действительный регент Паска, аттерахатт Эльген Реге Линнервальд.
Линнервальд был моложе ожидавших его, однако в ранг аттерахатта — советника по науке — его возвели вполне заслуженно.
Линнервальд обладал воистину холодным разумом, неистощимым терпением ледяных лордов и живой мальчишеской фантазией. Его не интересовали интриги, не грела возможная месть за учинённое Ингвасом Имэ надругательство над традициями дома Аметиста.
Линнервальд не стоял над моралью, скорее, где-нибудь справа или слева, что позволяло ему видеть в дяде не только предателя, но и одного из сильнейших истников своего времени.
Гости тихо высадились возле реки, рядом с храмовым садом. Абэлису было неуютно в такой родовитой компании, и он держался поодаль, делая вид, что наблюдает за особистами, изображающими неровности грунта.
Локьё запретил ставить палатки и хоть как-то обустраивать местность. Он бродил у реки, наслаждаясь просыпающимся восходом и тишиной.
Эрцог Симелин потребовал себе кресло и уселся в него. Имэ и Линнервальд стояли рядом.
Локьё бродил, остальные ждали. В военные времена первое слово — слово командующего.
Ареда лизнула кромку дальнего леса. Локьё поманил генерала Абэлиса, и они пару минут вместе смотрели на разгорающийся восход.
Берег всё ещё был тих. Храмовая община спала. А те, кто проснулся, не спешили беспокоить высоких гостей.
Когда Локьё подошёл, Симелин развернулся к нему вместе с креслом, Линнервальд слегка кивнул, подтверждая, что готов выслушать совет самого старшего.
Имэ, понимая, что речь пойдёт о нём, разглядывал крупный жёлтый песок под ногами.
— Думаю, он достаточно посидел в изоляции, — сказал эрцог Сиби. — Я предлагаю Э-лай. Нам необходим человек, который постоянно будет держать алайцев в тонусе, иначе генерал Мерис обратит крокодилов в свою веру и начнёт строить там церкви имени капитана Пайела.
Зелёный эрцог поморщился, Линнервальд улыбнулся. Они стояли друг против друга, и, казалось, смотрели в кривое зеркало, так они были похожи и не похожи друг на друга.
— Сколько ты дашь Югу, Агос? — прищурился на недорегента Локьё.
— А ты? — Имэ поморщился, скривил губы и уставился на полосу леса, ещё пылающую от восхода.
— Лет сто я бы дал, — задумчиво бросил Локьё.
— Девяносто восемь, — не согласился Имэ.
— С сегодняшнего момента? — уточнил Локьё.
— С того дня, когда они расконсервируют своего кадавра.
— Значит, если выровнять точку отсчёта, разница всего в год? Год — не так уж и мало. Бакки, ты будешь свидетелем нашего пари!
Симелин пожал плечами, играйтесь, мол.
— Не такой уж это кадавр, — пробормотал Линнервальд. — На этот раз вмешательства в гены не было. Скорее, забавная операция по сращению двух практически идентичных личностей — «чистой» и исходной. Такого, насколько я знаю, в нашем Доме ещё не делали. — Он посмотрел на Имэ: — Или моё суждение ошибочно?
Имэ мотнул головой, не желая вступать на скользкую тему кадавров.
— Так что не совсем корректно называть его модификантом, — продолжал Линнервальд. — Или они восстановят личность, или потеряют совсем. С генетической же точки зрения это даже не клонирование, а копирование. Это исключительный случай, но я сам дал санкцию «на взлом» генетического банка дома Аметиста.
Имэ поморщился.
— Думаешь, спасая тебя, Колин заботился не о мире на Юге, а о шкуре своего щенка? — развеселился Локьё. — Вот уж кто мастер неоднозначных поступков!
— Иначе он был бы менее интересен, — процедил Симелин.
— А ты, Бакки, поддержишь в нашем пари меня, или Агоса?
— Я как всегда воздержусь. — Зелёный эрцог поёжился от неожиданного порыва ветра и плотнее запахнулся в плащ. — Летят.
— А я прослежу, как ты перераспределишь активы, и угадаю! — расхохотался Локьё и глянул в сторону леса. — Да, это имперцы.
Абэлис кивнул и медленно пошёл навстречу снижающимся тяжёлым шлюпкам.
И тут же группка эйнитской молодёжи возникла вдруг на тропинке, ведущей к реке. Похоже, они тоже не спали в эту ночь и караулили гостей в соседнем лесу.
Остальная община была тиха, словно бы ничего не знала о незваных гостях.
Две тяжёлых шлюпки были с «Персефоны». Оттуда же пришла и маленькая, капитанская. Но привезла она не Келли, а мрачного от свалившейся ответственности Млича.