Иннеркрайт с сомнением скользнул глазами по мощной двухметровой туше импл-капитана спецона Агжея Верена (Пайела), оценил младенческую хватку пальцев, но всё-таки поднялся.
Если командующий поживёт при храме, они действительно как-нибудь справятся.
Командующий объединённым Югом — наследник мудрости Тайэ, наполовину зверь, он интуитивно сумеет понять, что будет для капитана лучше.
Эпилог
— Колин, шлёпни его, что ли? Он третий светильник разбирает!
Рослый светловолосый парень сидел на пятой точке у подоконника, и, сосредоточенно сопя, раскручивал шар, наполненный светящимися бактериями.
Дело спорилось, безобидные, к счастью, бактерии разбегались по полу постепенно теряющими свечение лужицами, в комнате становилось всё темнее.
— Я починю чуть позже, — отозвался Колин Макловски, командующий объединёнными силами Юга.
Он сидел, опершись локтями о подоконник, и смотрел в черноту храмового сада. Видел ли он хоть что-нибудь? Что можно увидеть в кромешной тьме, кроме собственных химер?
Прошло два года относительного спокойствия, не считая провокаций, пограничных конфликтов, бунтов и эпидемий.
Мог ли он ответить теперь, что будет с объединённым Югом? Здесь, в сáмом его нутре? Где, куда ни ступи — то кровь, чуть пáрящая до времени, то едва затянувшаяся рана, то невыносимо зудящий шрам.
Тени владели этими местами гораздо вернее людей.
— Опять собираешься бродить ночью? — Айяна поднялась и запахнула на груди белую шёлковую шаль.
— Не спится. Завтра прилетит Хаген. Все подготовительные мероприятия закончены. Если глиальные клетки покажутся ему достаточно зрелыми, мы вскроем капсулу, блокирующую сигналы донорской части мозга, и он…
Командующий замолчал, и Айяна договорила за него:
— …Или вспомнит столько, что это позволит ему осознать себя, или мы получим полного идиота. Может быть, не стоит так рисковать? Он милый сообразительный мальчик и развивается быстро. Лет через пять-шесть…
— Всё уже решено.
— Я понимаю: он нужен тебе здесь и сейчас. Именно как человек с его опытом и его преданностью. Как машина для убийства тебе подобных. Но и ты помни, что играешь уже не только тенями, но и причинами.
Айяна вздохнула, поднялась, ласково коснулась взглядом могучего тела командующего.
— Сиди, полуночник. Завтра — каким бы оно ни было — придёт. И придёт оно независимо от твоих терзаний. Я иду спать. Помни: что бы ты ни делал, рядом со мной всегда есть для тебя место. Только помоги мне сначала помыть и заманить в кровать твоё многокилограммовое дитятко.
Колин кивнул и тоже встал, вынимая из кармана яблоко.
Страсть «мальца» к этим фруктам позволяла манипулировать им даже тем, кто был меньше его вполовину. А уж бросить разломанный светильник ради целого яблока…
Двухметровый малыш поднялся на ножки и уверенно потянулся к вожделенному жёлтому шару.
Мерис прилетел под утро, когда Агжей спал крепким медицинским сном, а капсулу с ним уже подготовили к транспортировке.
Айяна тоже собралась. Ушла в храм прощаться.
Дьюп сидел на кухне, вертел в руках гельграмму мозга Агжея и смотрел, как над садом зависает шлюпка. Судя по эмблемам — разведчики, значит, Мерис.
Он кивнул сам себе. Замполич успел вовремя. Вот-вот вернётся Айяна, останется присесть на дорожку по старому земному обычаю.
— Поздравь меня, я — идиот! — возвестил с порога запыхавшийся генерал. — Все расчёты психотехников — в мусор! Карту личности — в мусор! Мы неправильно определили пределы психоэмоциональной нагрузки!
— Что у тебя опять? — Колин нахмурился.
Мерис с его креативной манерой регулярно ставил картину мира с ног на голову.
— Ты не поверишь! — Замполич водрузил на обеденный стол прозрачный футляр с инфокристаллом. — В катакомбах на Аннхелле заложников расстрелял не Агжей!
Командующий поднял глаза от объёмной схемы мозга и не мигая уставился на генерала Мериса.
— А кто?
— Приказ отдал Келли! А кто конкретно стрелял, в архиве не сохранилось. Они шли двумя группами. Группа Келли вышла на заложников первой. Там сразу было понятно, что никакие они не заложники, и Келли сорвался. Приказал расстрелять и тех, и других. А этот в своей дурной манере взял всё на себя.
— С чего ты это вообще?
Пальцы лендслера едва заметно дрогнули, и шарик гельсхемы развернулся на полстола. Перестал напоминать модель человеческого мозга. Выкинул языки проекций отдельных зон, словно раскинувший щупальца спрут.
— Разведчики проговорились. Они какое-то время работали на «Персефоне», втёрлись в доверие.