Отупевший мозг еще не решил, стоит, или нет, а руки уже вцепились заиндивевшими пальцами в крышку «аварийного патрона, регенерационного». Невесть как оставшийся неиспользованным, тяжелый ящик с химической дрянью, очищающей воздух в кораблях эскадры по пути к Лерону должно быть проломил во время катастрофы вот этот самый кусок обшивки, да так и остался лежать за ним, дожидаясь пока понадобится последнему живому человеку в этом безвозвратно мертвом остове корабля…
– Сема, сколько нам еще? – позвала Жустин.
Он разлепил веки, отгоняя яркие видения прошлого. Слишком, предельно яркие. Мозго-машина чи проявила все, столь старательно забытое, заставила заново пережить каждую минуту, уложив в несколько часов сеанса несколько недель реальной агонии. И теперь эти картинки накатывали в самый неподходящий момент.
– Чего? – переспросил Семен, ожесточенно растирая лицо. – Чего, сколько?
– Спишь в одном ботинке, пилот. Лететь, говорю, долго?
Он кинул беглый взгляд на пульт. Потом на черную непроглядную пелену над головой. Пелена была обширна, а они – уже слишком близко. В таком положении чернота закрывала ровно половину доступного для обозрения в данной точке пространства звездного глобуса и отнюдь не в переносном смысле.
– Пара часов, не меньше. Я же говорил, скорость набирать нельзя – не пропустит. Сюда не получится влететь случайно, сослепу, только преднамеренно затормозив перед порогом.
– Как же вас в первый раз угораздило?
Семен не ответил. Все эти вопросы были уже заданы, и не только ему. И не только эти. Многие – не по одному разу, только вот ответа на них не было. Все, что отложилось в его утомленной памяти позже, оказалось фальшивкой. Этого не было.
– …Этого не было! – возбужденно объяснял надзиратель за справедливостью, и видеть подобную экспрессию было непривычно. – Понимаешь, Чистоплюй! Нет? Вот до сих пор – все правда. Побег, трупы вокруг, желание побыстрее сдохнуть… Вот здесь видишь?
Церебро-технологии у чи-при действительно были превосходные. Они – все пять заинтересованных особей трех рас – смотрели фильм от первого лица. От его лица. В цвете, объеме, со вкусом, запахами и тактильными ощущениями. Внушаемая эмоциональная гамма персонажей была приглушена для адекватности восприятия зрителей – асфиксийные обмороки ни кому здесь были не нужны. Но Жустин все равно сжалась в своем кресле, не смыкая подозрительно сухих глаз, и не проронив ни слова в последующем обсуждении. Под конец просмотра в косых взглядах чи-при на Семена к интересу и снисходительности прибавилось уважение. Святой отец периодически осенял себя знаком Единого. Наследник трона Дрофф таращил круглые глаза – кроме предельно высушенной визуальной информации до него ни чего не доходило.
– …Вот, вот! – чи-при вскочил и резво прошелся до экрана и обратно. – Здесь техник даже маркер поставил! Ни какого ящика с реагентами не было! Ты сдался, Чистоплюй. Ты лег вот сюда на пол и минут через пять замерз насмерть! Наверное. Скорее всего… Во всяком случае должен был! Но этого не случилось. Дальше – все фальшивка, неужели не чувствуете? Картинка более четкая, эмоции наигранны, слишком резкий запах химии, тактилка вообще исчезла! Кто-то переписал твою память, Чистоплюй! Топорно, наскоро, на коленке! Либо очень торопился, либо… Либо…
– Просто как сумел, – проронил лер, и чи-при замолчал. – Послушание и молитва во истину творят чудеса… Да-да, Семен Сикорский, я знаю, ты не веришь. Это ирония Единого – ведь ты не веришь сам в себя, ибо ты и честь главное доказательство чуда его. Во «Вратах небесных» ты прошел очень строгое послушание. А святые братья тебе помогли. Они очень умелы в этом, святые братья во «Вратах небесных».
– «Врата небесные»? – осведомился надзиратель.
– Монастырь строго содержания, – задумчиво пояснил Семен. – Скажи-ка, падре, кто еще послушается во «Вратах»?
– Правильно мыслишь, наемник. Это обитель утративших веру. Господь Единый бесконечно добр, но строг, и порой свершаемое во имя его способно родить у свершающего вопросы. Так ли Единый справедлив? Так ли он неисповедим? Стоит ли служение ему тех жертв, которые порой для этого требуются? Многим для возвращения в лоно веры достаточно обычного пострига. Но человек слаб, и некоторым, особо упорствующим в сомнениях, требуется помощь.
– В том чтобы забыть, чего они во имя Господа натворили, – подытожил надзиратель. – Или, вернее, вспомнить то, чего на самом деле не было. Спасибо за информацию, святой отец, о существовании на Лероне церебро-техники мы не были осведомлены.