Жустин нахмурилась.
– Да, в самом деле… Если не врал, конечно!
– Я не врал. Я хвастался. Какой я крутой и из какой задницы выбрался.
Это тоже была только часть правды, однако Коготку совершенно не обязательно было знать, все подробности военной карьеры своего подельника, в которой должность мастер-канонира рисовалась всего лишь ярким штрихом, а вовсе не генеральной линией.
Жустин утихла. Устало откинулась в кресле, опустив веки. Перебранка, похоже, высосала из нее последние силы.
– Ладно, черт с тобой, – выговорила она. – Все равно я без тебя ни чего сейчас не могу. А там… там видно будет.
Где – «там» и что «видно», Семен решил не уточнять. Дурацкое это занятие, выяснять подробности у оскорбленной ложью женщины. Пусть даже ложью необходимой и, возможно, спасительной. Вместо этого он дотянулся до нужной кнопки и проверил индикатор приема ближайшего орбитального ретранслятора. Самая нижняя полоска в «стаканчике» едва подрагивала, но все же индикатор был не пуст.
– Мы почти в зоне доступа, – сказал он, выдергивая из зарядного гнезда телефонную трубку. – Попробуй дозвониться. Я бы не хотел тормозить с перегрузкой больше двух «Же».
Базы пиратского Профсоюза Семен прежде видел только в кино, когда нелегкая заносила его в синема на «Сортировочной». Поэтому представление о предмете у него было несколько однобоким, таким же, впрочем, как и у Болливудских режиссеров, штампующих свои «Звездные саги» на утеху массовому потребителю, да к тому же умудрявшихся соблюдать политкорректность по отношению к лерам. Узкие штольни старых выработок на астероидах, изношенное в хлам оборудование, грязь и ржавое железо, заселенное отщепенцами различной степени оборванности в вечном наркотическом опьянении… Плюс непременный бар, торгующий продуктами перегонки в дурь любых технических спирто– либо наркосодержащих жидкостей, предназначенный в основном для массовых попоек, драк, а так же других непотребств и всяческого разврата. В качестве альтернативы Семен так же готов был принять какой-нибудь старый рудовоз, либо даже торпедированный во времена «Недопонимания» эсминец. По этому к увиденному воочию он оказался совершенно не готов.
Получив извещение о выходе на дистанцию прямой видимости, Семен подключил визуальную систему, и, любопытства ради, попытался рассмотреть приближающийся объект. Не поверил глазам, проверил настройку объективов, всмотрелся снова.
– Черт возьми, – выдавил он. – И все это в семи часах лета от ближайшей оккупационной базы…
– Что там? – насторожилась Жустин. – Да говори же!
– Это пассажирский корабль, Тина. Круизный лайнер класса «экстра-люкс», двенадцать звезд, не меньше…
– «Новая Луизитания»… – проворчала та.
Семен дернулся к бинокулярам прямого визуального наблюдения.
– Названия нет, – прокомментировал он. – Затерто.
– Это она, – уверенно сказала Жустин. – Лет семь назад Профсоюз неплохо отмыл денег, сначала на постройке лайнера, а потом и на страховке после его пропажи без вести. Думаю, председатель с самого начала так все и замышлял. Старый жучила ценит комфорт.
– Шестнадцать палуб, двести тысяч тон, восемнадцать дюз… Тина, неужели это она?
– Спросил зрячий слепого, – фыркнула та. – Не веришь – пересчитай двигатели.
Семен пробежался взглядом по выпуклостям огромных ускорителей, потом спохватился.
– Я верю. Откуда ты знала?
– Оттуда же откуда и нужный курс. Крематорий, кстати, этого курса не знает, смотри не сболтни при случае.
Семен оторвался от окуляров, новым взглядом осмотрел напарницу.
– Знаешь, Тина, по-моему мне самое время повторить твой вопрос: кто ты такая?
– Я? – изумление ее было почти искренним. – Я член Профсоюза. Очень лояльный, дисциплинированно уплачивающий взносы.
– Настолько лояльный, что тебя принимают в штаб-квартире председателя?
– Ну… Как тебе сказать? Он ведь не всегда был председателем, верно? А вот шестеро дочерей у него уже довольно давно.
От мгновенной, ослепительной догадки Семен подавился своим следующим язвительным замечанием.
– Тина!.. Ты… Ты, что?..
– Расслабься, снайпер. – Жустин усмехнулась. – Я не его дочь. Просто был момент, когда одной из них – самой беспутной, если уж честно – он не сумел помочь. А я сумела.
– Так, – Семен сглотнул. – Ты сумела… Вытащила, значит, дочь самого председателя всемогущего Профсоюза из какой-то передряги… А теперь перебиваешься наводчицей по разовым случайным заказам, и держишь в подручных раздолбая? В чем подвох, Тина? Только не клянись в любви, не поверю.