– Какая еще любовь, дурачок, – совсем не сердито отозвалась та. – Я же говорю: дело давнее, девчонка беспутная. Да и с чего ты решил, что председателю вообще нужны его дети? Он меня тогда на ужин пригласил, типа выразить признательность. А сам так смотрел, будто не решил еще, благодарить меня или вывести через черный ход, да и перо под ребро…
– Ты встречалась с председателем Профсоюза, – произнес Семен в слух, словно укладывая эти слова в своем сознании. – И все это время молчала…
– Да, говорю же, не был он тогда председателем! Так, смотрящий за околоземными рейдами.
– Как будто этого мало!
– Оказалось – достаточно, – отрезала Жустин. – Слава богу, что мочить меня передумал! Скривил этакую, знаешь, рыбью улыбочку, махнул референту и велел оказывать мне всяческое содействие в разумных пределах. С тех пор заказчики меня находят регулярно… А пару лет назад и с исполнителем наконец-то повезло.
До Семена не сразу дошло, что он услышал комплимент. Наверное, первый комплимент от Жустин за все эти «пару лет».
– Я за тебя рад, – буркнул он, зачем-то пряча от незрячего человека неуместное смущение.
– А я не очень, – Жустин вдруг смутилась. – Слушай… проводи меня в туалет. Черт его знает, как нас там встретят…
Через двадцать минут, когда Семен уже окончательно решил, что ни какого управления движением в пространстве вокруг такого массивного объекта нет, их неожиданно окликнули. Хорошо поставленным голосом, на профессиональным диспетчерским сленге. Главный гангстер внеземелья видимо своим лайнером дорожил, и не собирался позволять всяким сомнительным пилотам и еще более сомнительным капитанам пробовать на прочность его обшивку.
Четко контролируя вектора и скорости, диспетчера бережно завели корвет в док. Именно диспетчера – дальнего подхода, ближнего рейда и непосредственно докинга, что Семена добило окончательно. Все-таки надо бы сюда притащить хоть одного режиссера, чтобы воочию убедился: пират пирату рознь.
Док был явно расширен, углублен и даже, кажется, надстроен за счет пары ближайших пассажирских палуб, едва ли востребованных на лайнере в его теперешнем статусе. Переделка проводилась грубо и быстро. Автогеном не обошлось, местами переборки носили следы взрывчатки. По сравнению с внешним лощеным обликом корабля это помещение куда лучше вписывалось в представления Семена о пиратском логове. Впечатление довершили древний, ржавый, марсианский рудовоз, припаркованный слева от его корвета с зачем-то вырезанными напрочь внутренними переборками. Переборки корявым штабелем лежали тут же у борта. Справа от корвета имел место изящный гоночный шлюп с ужасной рваной пробоиной вместо лобового рубочного остекления.
Ощутив, прокатившийся по всему корпусу лязг опор, ударивших в рифленый настил, Семен убрал остатки тяги, привычно пробежав пальцами по пульту, обесточил магнитные катушки и бортовую аппаратуру. Через полминуты лишенное оков магнитного поля пламя в топках окончательно угаснет. Удобнее всего это время было бы переждать, не вставая с кресла. Но сейчас – как раз успеть дойти до шлюза.
– Приехали, – произнес Семен.
Поднялся, провернул штурвальчик люка на бывшую боевую палубу, с натугой отодвинул литую крышку. Ни каких тебе приводов и кнопочного управления! Такой вот еще элемент надежности в три пуда весом.
– Я поняла, – отозвалась Жустин. – Встречают?
Семен вернулся к окнам.
– Вроде бы нет. Хотя погоди… Такой наглаженный тип с козлиной бородкой у дальнего входа…
– Это Карлос, – Жустин вздохнула с облегчением. – Через него все мои дела с Профсоюзом идут. Помоги-ка…
Семен подхватил ее под локоток, развернул в сторону выхода, привычно уже придержал голову перед низким проемом. Десять шагов по стальному настилу: справа капитанский закуток два на три метра, слева бывший кубрик – три на пять, превращенный за ненадобностью в склад разных запчастей, и емкостей для усиленной системы рециркуляции. Плюс по одному посту ближней обороны с удобными прозрачными блистерами, но давным-давно без орудий, и еще рядом с капитанской каютой примостился санузел. Вот собственно и весь корабль. Да, еще лесенка в шлюз автоматической загрузки и совсем уже крохотный шлюз для экипажа. В нормальном состоянии корабля, то есть в доках эсминца, пользоваться им не приходилось. В условиях же лунной стоянки Семен постоянно испытывал трудности с надеванием пустотного комбинезона в помещении, где противоположные стены можно достать растопыренными локтями.
За шлюзом – еще один люк со штурвальчиком побольше, и короткий спуск в пять ступеней, приваренных прямо к одной из опор. Семен спрыгнул первым, рукой поставил ногу Жустин на первую ступеньку.