– Иди, Ягодка. Я не сказала тебе ни чего такого, что хотела бы утаить от мистера Копье. И чего бы сам он уже не знал. Передай – мы готовы к диалогу.
– Коготок, извини, – серьезно сказала Нэсултэ. – Так было надо. Для вас же лучше.
– Вот в это верю. И… я правда рада, что ты повзрослела.
Девушка поднялась с дивана, но у дверей задержалась.
– Жуси… Я правда не желаю вам плохого. Чем я могу помочь?
– Скажи, кто напал на твою сестру.
Та открыла, было, рот, но удержалась.
– Это ты и так скоро узнаешь. Если понадобится что-то действительно важное – найди меня.
И, не прощаясь, вышла из каюты, не прикрыв за собой дверь. Жустин молчала, и Семен тоже не торопился начинать говорить, наблюдая за ней. Интересно, все слепые теряют контроль над своим лицом, вместе с возможностью видеть выражение собеседника? Этакая невольная позиция страуса…
– Да, повзрослела… – задумчиво произнесла, наконец, Жустин с долей ностальгии в голосе. – А всего-то три года назад… Впрочем владеть собой, ей еще поучиться.
– А я вот не раскусил, – признался Семен. – До самого последнего момента.
Жустин усмехнулась.
– Вот поэтому ты нажимаешь на курок, а переговоры веду я.
Семен пожал плечами, он ни чего не имел против такого положения дел.
– Слушай, что за имена у них в семейке?
– Обычные имена. Ягодка, Звонкий ручей, Копье… Как это звучит по нанайски ты уже слышал.
– Как-как звучит? – изумился Семен.
Жустин вздохнула.
– Господин Сурэ, этнический нанаец – есть на Земле такая малая народность где-то на крайнем севере. Очень трепетно относится к традициям рода, прикладывает большие усилия к восстановлению этнического уклада и самобытности своего народа. Господи, Семен! Нельзя же настолько откровенно плевать на окружающий мир! Это, между прочим, открытая информация.
– Ну да, точно. Вот чего мне, оказывается, не хватало в жизни – сведений о национальности главного пахана пиратского клана.
– При нашей профессии знать такое бывает полезно, – отрезала Жустин.
– А «Коготок», по-ихнему как? – уточнил Семен. – Можно я всегда буду тебя так звать? Очень эротично.
– Только попробуй… Чего толкаешься? Снова спать ложишься что ли?
– Ну… – Семен растерялся. – До утра еще далеко. А-а, тебя в спальню проводить?!.
– Вот же бестолочь! – искренне возмутилась Жустин, – Вставай, говорю! Разведка боем удалась, сейчас в ход пойдут тяжелые танки.
– Что? – Семен оглянулся на дверь. Поспешно поднялся, дотянулся до пульта, усилил освещение.
Вовремя. Будто ожидая именно этого, створка распахнулась настежь, двое уже виденных молодых людей в костюмах шагнули в номер. Один застыл в дверях, второй быстро обшарил пространство холла сканером. Обернулся, кивнул и тогда первый отступил с прохода.
– Ну и что это за цирк? – осведомился Семен у низенького сморщенного человечка, появившегося на пороге. – Вам ли не знать, что я без оружия.
– Цирк, цирк! – человечек два раза кивнул, улыбаясь. Характерное для его этноса строение лица делало улыбку заискивающей. – Настоящий цирк. Прямо беда с этой охраной. Ай, беда! Она только капитану подчиняется. А тот только Карлосу. А Карлос все за меня беспокоится… Правда Карлос?
Появившийся за его спиной Карлос истово кивнул, но голос его прозвучал словно бы укоризненно:
– Господин председатель!..
– Цирк, – повторил глава клана. – Кресло мне вон то пододвинь… Так, так, хорошо… Я с тобой буду говорить, Семен Сикорский. Можно? Пригласишь присесть?
– Отчего же, – отозвался Семен. – Трубку мира, правда, не предложу, в корабле забыл.
– Это лишнее, – председатель сморщился. – Это про другой народ.
– Семен, – подала голос Жустин. – Не передергивай. Я же говорила тебе…
– А ты, женщина, молчи, пока охотники делят добычу, – не меняя выражения лица и голоса перебил председатель. – Слишком хитрая, слишком упрямая… Ты умеешь говорить, но сегодня старое Копье пришел не к тебе.
Жустин осеклась, закусила губу. И Семен вдруг осознал, что очень хочет свернуть старому негодяю шею. Просто так, за все то, что он еще не сказал. Интересно было бы после посмотреть в глаза его охраны…
– Женщины… – проворчал тот. – Ни чего нельзя доверить, все на лице написано… Но не у тебя, Коготок. Не у тебя… Скажи мне Сикорский, на что ты готов пойти, чтобы вернуть твоей женщине глаза?
– Семен!.. – не выдержала Жустин. – Семен, молчи!
– Она снова будет решать за тебя? – осведомился господин Сурэ все с той же улыбкой. – Что ты скажешь мне, охотник?
– Я…
– Семен!
– Я заплачу, – проговорил он. – Если вы устроите операцию, я заплачу любую сумму. Не торгуясь.