worid is rapidly becoming English). Немцев
и русских роднит близкое понимание человека
и человечности, отличное от латинского и анг-
лосаксонского. Манн ставит вопрос о сходном
противостоянии традиций этих двух стран За-
197
паду и спрашивает: <Разве у нас нет наших за-
падников и наших славянофилов?> Тех, кого он
презрительно именует <литераторами> (вклю-
чая и собственного брата Г. Манна, с которым
были на несколько лет прерваны все отноше-
ния), Манн относит к <западникам>, т. е. к тем,
кто хотел бы разрушить Германию. Славяно-
фильство в России Манн оценивает по негатив-
ному содержанию как реакцию на Запад, а по
позитивному - как консерватизм. Именно та-
кова его собственная позиция - консерватив-
ное противостояние Западу. Английская
и французская пропаганда времен войны изоби-
ловала штампами: <цивилизация> - <варвар-
ство> (либо <цивилизация> - <прусский мили-
таризм> и т.п.). Еще в статье <Мысли во время
войны> (1914) Манн саркастически писал:
французы полвека кричали о реванше, но когда
дело дошло до войны, то вспомнили о <цивили-
зации>. Они сделали Реймс крепостью, распо-
ложили пушки рядом с собором, а после того,
как немцы стали отвечать на огонь этих пушек
и разрушили собор, то поднялся плач о <циви-
лизации>, которой грозят <варвары>. Но ведь
средневековые соборы давно перестали быть ча-
стью их <цивилизации>, с точки зрения кото-
рой церкви принадлежат к векам <фанатизма
и предрассудков>.
Эта <цивилизация> с ее демократией и <пра-
вами человека> насквозь фальшива и лицемер-
на. Национальная тема совпадает в <Размыш-
лениях аполитичного> с консервативной: <По-
литический дух демократического Просвеще-
ния и <человечной цивилизации> не только яв-
198
ляется душевно чем-то антинемецким; он с не-
обходимостью оказывается также повсеместно
враждебным Германии>. Истинным духовным
врагом Германии является даже не Франция,
реваншизм которой все же национален, а пото-
му хоть как-то оправдан; настоящий враг -
Англия и ее агенты, сторонники <гуманности>
и <цивилизации>. Этими агентами являются
и <deutsche Sapadniki>, которые желают то-
тального изменения национального характера
немцев. За образец берется <мировая демокра-
тия>, <империя цивилизации>, <общество че-
ловечности>, целью которых, однако, является
исчезновение немецкого духа. Война поэтому
определяется Манном как <консервативное со-
противление прогрессу>, который Манн ирони-
чески и с явной отсылкой к Ницше называет
<прогрессом от музыки к демократии>. Войну
Манн приветствует как открытую борьбу с этой
цивилизацией - с плоско-гуманной, тривиаль-
но-декадентской, феминистски-элегантной Ев-
ропой, <литературной как парижская кокот-
ка>, ставшей <слишком человеческой>; это
война с <цивилизацией танго и тустепа>, деля-
чества, прикрытого высокими словами о правах
и свободах. Эта цивилизация уже начала завое-
вывать Германию до войны, и война есть <вос-
стание Германии против западного духа>, до-
шедшего до нигилизма в результате Просвеще-
ния и демократического прогресса. Мир демо-
кратии, партийной политики, прав человека
и прочих <идей 1789 года> признается им анти-
немецким, ибо Германия по духу своему кон-
сервативна и аполитична.
199
Еще четче основные темы консервативной ре-
волюции проступают в его дневниках 1918-
1921 гг. Я приведу лишь две записи конца 1918
года: <Меня ужасают анархия, господство чер-
ни, пролетарская диктатура со всеми сопровож-
дающими явлениями и вытекающими из нее
следствиями a la russe. Но моя ненависть к ри-
тору-буржуа должна была бы привести меня
к желанию большевизации Германии, ее присо-
единения к России... Национально отчеканен-
ный социализм... Вот немецкая задача - найти
нечто политически новое in politicis между
большевизмом и западной плутократией>.
В дневниковых записях за 1918-19 гг. такого
рода рассуждения встречаются неоднократно:
ненависть к Антанте пересиливает неприязнь