не смеется. Утверждение конституции наткну-
лось на абсолютное равнодушие. Веймарские
деятели полагали, что парламентаризм еще
в начале своего развития, между тем как в дей-
ствительности даже в Англии он быстро идет
к упадку. Так как оппозиция представлялась
им показателем парламентского всемогущества
(английская система, на самом деле, кладет
в основу существование сильных индивидуаль-
ностей, которые издавна разделяются на две
друг друга обуславливающие группы, у нас же
не было и речи о сильных индивидуальнос-
тях) - то они неизменно пребывали в оппози-
ции по отношению к правительству, которого
больше не существовало: картина класса в шко-
ле, когда нет учителя.
Этот эпизод, конечно, заслужит в будущем
глубочайшее презрение. 1919 год знаменует со-
бой низшую точку падения немецкого достоин-
ства. В церкви св. Павла сидели честные глуп-
цы и доктринеры, натуры склада Жан Поля^;
здесь же чувствовались личные интересы. Эти
партии слишком часто смешивали родину с вы-
годой. Мы переживаем эпоху Директории^
раньше Термидора^. Горе нам, если впоследст-
вии придется наверстывать промежуток пути,
через который мы перескочили! Не может быть
сомнения, что это изолгавшееся историческое
действо неудачной и неоконченной революции
29
рано или поздно прекратится. За границей го-
товится новый акт мировой войны. Мы живем
быстро. В то время как Учредительное Собра-
ние, этот ухудшенный вид рейхстага, сколачи-
вает из обломков разрушенного государства из-
бу, а спекуляция и барышничанье жалованьем,
товарами и должностями ускоренным темпом
превращаются в единственное занятие населе-
ния, некоторые граждане начинают иначе, чем
раньше, думать о последнем годе. Они сравни-
вают то, что построено теперь, с тем, что было
раньше. Они догадываются, что в действитель-
ности народ никогда не выбирает между раз-
личными государственными формами. Выби-
рать можно только внешний покров, но не дух,
не сущность, хотя общественное мнение посто-
янно смешивает одно с другим. Написанное
в конституции само по себе всегда лишено зна-
чения. Важно то, что извлечет из этого народ-
ный инстинкт. Английский парламент правит
на основании неписаных законов, развившихся
из старинной практики и часто весьма мало де-
мократических. Быть может, именно поэтому
он управляет с таким успехом.
VII
Но не нужно обманываться: революция не
окончена. Бессмысленна ли она или нет, потер-
пела ли она крушение или еще многое обещает,
представляет ли она начало мировой револю-
ции или простое возмущение черни в отдельной
стране, одно ясно - это развивающийся кризис,
принимающий, подобно всему органическому,
30
подобно болезни, более или менее типичное те-
чение, не терпящее неосмотрительного вмеша-
тельства. Этические оценки, как то: <справед-
ливое дело> или <измена>, в отношении самого
факта революции неуместны. Будучи револю-
ционером или контрреволюционером, необхо-
димо быть знатоком человеческой души, взве-
шивать с ледяной холодностью и рассудитель-
ностью все факторы, пускать в ход все психоло-
гические тонкости старой дипломатии, приме-
няясь не к душам монархов и дипломатов,
а к несравненно более трудно постижимой мас-
совой душе, реагирующей с гораздо большим
раздражением на тактические ошибки. Народ-
ные вожди с весьма ограниченным умственным
развитием обыкновенно проявляют в этом отно-
шении безграничную уверенность. Наши на-
родные вожди обязаны, быть может, недостат-
ком этого инстинкта чисто немецкой основа-
тельности теоретического образования. Необхо-
димо постичь продолжительность, тип, ритм
колебания, возрастание и убывание каждой фа-
зы. Тот, кто хоть раз ошибется, навсегда упус-
кает из рук возможность руководить события-
ми. Но необходимо также знать, чем вообще
можно руководить и что необходимо предостав-
лять собственному течению, что возможно
только впоследствии использовать, с более об-
щей точки зрения, или чему только впоследст-