Когда он был еще в Пекине и отправил оттуда две картины на Выставку, ему исполнился двадцать один год.
Один из его товарищей тянул за него жребий на рекрутском наборе и вынул номер достаточно большой, чтобы навсегда избавить Бенедикта от опасности оказаться на военной службе.
Посмотрев все, что ему хотелось увидеть в Китае, он решил вернуться домой через Яву, но в Малаккском проливе на него напали малайские пираты; он сразился с ними с яростью, которую вызывают такого рола противники; у немо были два великолепных карабина-револьвера, и он взял на себя жестокую бойню, поочередно разрядив их в нападавших; отправившись на месяц в Чандернагор, он вместе с самыми рьяными и самыми отважными охотниками добывал тигров и пантер в бенгальских джунглях. Затем он остановился на Цейлоне с тщеславным намерением поохотиться на слона, и через две недели удовлетворил свое желание: ему удалось дуплетом убить двух слонов.
Вскоре после этого он уехал с Цейлона и в Джидде встретился со знаменитым охотником Вессьером, в течение уже десяти лет жившим тем, что он продавал шкуры тигров и львов, убиваемых им в Нубии, и бивни слонов, убиваемых им в Абиссинии. Вместе с Вессьером Бенедикт отправился в Абиссинию, охотился с ним на льнов и тигров и через Каир, Александрию и Мальту вернулся в Париж, привезя с собою чудесные ткани, мебель, драгоценности, а также наброски и рисунки. Он устроил себе одну из самых артистических квартир в Париже, однако положил ключ от нее в карман и уехал, оставив две картины для первой Выставки.
С давних пор Бенедикту хотелось увидеть Россию, и он отправился в Санкт-Петербург. В снежную пору он охотился на медведя и волка, потом по Волге спустился до Казани, проехал киргизские степи и охотился с соколом у князя Тюмени; затем он вернулся через Ногайские степи, посетил Кизляр, Дербент, Баку, Тифлис, Константинополь и Афины; совершил экскурсии в Марафон, в Фивы, на Саламин, в Аргос, Коринф и возвратился через Мессину, Палермо, Тунис, Константину, Алжир, Тетуан, Танжер, Гибралтар, Лиссабон и Бордо; прибыв на родину, он получил орден Почетного легиона.
Наконец, в 1865 году, взяв с собою письма ко всем известным немецким художникам и посетив Брюссель, Антверпен, Амстердам, Мюнхен, Вену и Дрезден, он оказался в Берлине, причем, как мы это видели, во время крайнего возбуждения на Липовой аллее, и поддержал там часть Франции, о чем мы также рассказывали; как всегда, бросив вызов опасности, он, как всегда, сумел выпутаться из нее с той неслыханной удачливостью, которая заставляла думать о предопределении его судьбы.
Когда пистолетные выстрелы в г-на фон Бёзеверка отвлекли от Бенедикта внимание толпы, он протрубил отступление и укрылся в посольстве Франции, куда у него имелась особая рекомендация. Здесь же он узнал о последних новостях, то есть о демонстрации под окнами премьер-министра, имевшей целью высказать протест против покушения, жертвой которого едва не оказался i — н фон Бёзеверк.
Что же касается самого убийцы, то после допроса, продлившегося с одиннадцати часов утра до полуночи, стадо известно следующее: его зовут Блинд, он сын человека, изгнанного в 1848 году из страны и носившего то же имя.
В половине шестого утра в сопровождении начальника канцелярии посольства Бенедикт прибыл на вокзал, взял там билет до Ганновера и уехал без всяких осложнений, а начальник канцелярии вернулся в посольство и отчитался об его отъезде.
Мы видели, какой приехал в Брауншвейг, и неотступно сопровождали его из гостиницы «Англетер» в гостиницу «Королевская».
Все это длинное отступление, имеющее целью показать Бенедикта как человека незаурядного, послужит еще одному — теперь мы никого не удивим, если покажем, что кулинарное искусство было одним из талантов нашего путешественника.
Всякий гениальный человек любит вкусно поесть.
Однако этот человек умел как нельзя лучше обойтись даже без необходимого, когда достать его было невозможно. Он без единой жадобы переносил жажду, когда ему пришлось путешествовать в Амурской пустыне; он безропотно переносил голод, проезжая по Ногайским степям.
Но в цивилизованной стране, где имелось все, о чем можно было только мечтать в отношении еды, Бенедикт считал преступлением против гастрономии не предложить своим гостям (то есть людям, чьим счастьем он распоряжался в течение двух часов, как говаривал Брийа-Саварен) все, чего только можно пожелать самого изысканного и самого лучшего из вина, мяса, овощей и т. д.
Едва Бенедикт дал последние указания шеф-повару, как ему сообщили, что г-н Бодемайер уже появился на другой стороне площади и направился к гостинице «Королевская». Таким образом, ему следовало поспешить, если он желал встретить его на пороге гостиницы в соответствии с заявленным им намерением.