Стефан показал рукою на видневшуюся вдали узкую синюю ленточку Рымника, вдоль которой, закрывая все возможные места переправ, возводили шанцы и редуты, вбивали в землю колья и ставили рогатки против многочисленной османской конницы. Такие же работы лихорадочно шли по левому берегу Серета, или Сирета — у реки в этом многонациональном краю было два названия. А по Дунаю уже строились крепости, да сновали вооруженные струги и лодки — как никто Стефан понимал, что война надолго затянется, на десятилетия, и иметь укрепленную линию будет во благо. Слишком могущественна сейчас Оттоманская Порта, чтобы нанести ей поражение даже в нескольких сражениях. К тому же против турецких аскеров и сипахов, а тем более янычар, нужно действовать решительно, наступать всегда, и ни в коем случае не обороняться.
— Что толку в земле ковыряться, если османы в любом месте смогут что Серет, что Рымник всей силою перейти, — скептически хмыкнул Меншиков, но Стефан не дал ему развить мысль, сразу парировал:
— Это когда засуха наступит, и реки полностью обмелеют, а сейчас такого еще не предвидеться. Мы просто броды и места для переправ артиллерией перекроем и оборонительные позиции возведем. Если войско визиря хотя бы на два дня застрянут, успеем кавалерию стянуть в один кулак. А ей ты, фельдмаршал, командовать будешь — более некому, ты единственный у нас такой, Александр Данилович, заслуженный и прославленный победами, не иностранцам же начальство над конницей отдавать.
— Вот еще, — фыркнул Меншиков, приосанившись — льстивые слова ему пришлись по душе как бальзам. — Среди иноземцев бестолковых много, каких гнать вон со службы русской надобно, взашей, только зря двойной оклад получают. Набрал государь наш бестолковых на службу. Заслуги у них только патенты с печатями, да неизвестно за что чины дарованные. Половину изгнать можно, зато вторая служить будет.
— И как тогда в поле выходить против османов с такими генералами и офицерами? Ведь турок втрое больше будет, ну вдвое, если молдаван приплюсовать. Ты учти — в русских полках половина солдат недавние рекруты, ветеранов побед при Лесной и Полтаве мало осталось. Молдаване же вообще не обучены военному делу, потому пусть третьими батальонами состоят, а служивые уже в баталии их обучать будут.
— Пусть так и будет, я тебе не возражаю. Пехотой ты толково распоряжаешься, и в артиллерии толк разумеешь — тебе, ваше высочество, и командовать. А я конницей управлять буду, да теми пушками, что приданы дивизиям. Но мало у нас ее — государь только десять драгунских полков оставил, под моим началом в Полтавском бою намного больше было. Да и армия у нас разбросана по местам разным — только три дивизии инфантерии и две кавалерии под рукой имеем. Пока ты своих молдаван «регулярству» обучишь, много воды утечет. Хотя людишки у тебя крепкие и храбрые, на то уповаю.
— Ничего, время есть — к осени еще дивизии будут, пара инфантерии и столько же кавалерии, на то и надеюсь. А там и третью пехотную дивизию развернем, из рекрутов, что в гарнизонах готовят. У нас ведь народа под ружьем поставлено будет как бы не побольше, чем русских войск сейчас под твоим начальством. Сам подсчитать можешь…
— Дай-то бог, но им время на то нужно. Хорошего солдата за два года готовят, драгуна за три. Хоть что-то разуметь в бою начинают!
Отмахнулся Меньшиков — не верил в молдаван, как и в то, что к осени они будут представлять силу. Зря — те за свою землю воевать будут до крайности, а учить будет кому — по семь-восемь сотен ополченцев по всем русским пехотным полкам расписали заблаговременно.
— Воюют не числом, а умением, князь! Ты ведь правильно это сейчас подметил. Так и будем с османами сражаться!
От слов Стефана у Меншикова наползли на лоб морщины — «светлейший» старательно попытался припомнить, когда он произнес столь потрясающую фразу. Но домыслить не смог, господарь заговорил дальше:
— Задача у нас проста — отбиваем турецкие атаки, и ждем когда служивые «втянутся» в баталию, новобранцам нужно к тяготам и крови привыкнуть. Молдаване заодно обучаться хоть чему-то полезному, да и сами на смерть посмотрят со всех сторон. Потом переходим в наступление на Браилов, отрезаем от переправ и сбрасываем турок в Дунай, если получится. Главное, не дрогнуть и первый натиск отразить с большими для врага потерями, тогда у янычар пыла поубавится.
— Вот это правильно, ваше высочество, сходился я с янычарами на шпагу, самого агу проткнул — рычит, собака, подыхать не хочет, все норовит саблей рубануть. Злые они до сечи, вот эту дурь у них выбивать с кровью надо, — Меншиков говорил серьезно, хотя свое давнее участие при штурме Азова вспоминал. И тут же спросил, внимательно смотря на Стефана: