Я улыбаюсь, перегибаясь через стойку бара, стараясь продемонстрировать свои достоинства мужчинам рядом со мной. Меня забавляет, как легко привлечь внимание мужчин в таком месте, как это. Так уж получилось, что они здесь по той же самой причине, что и я. Ну, по этой и танцы.
Есть что-то в том, как музыка, пульсирующая во мне, почти помогает регулировать сердцебиение, замедляя его, чтобы мир легче воспринимался. Мигающие огни, темный танцпол и то, что тебя окружают люди, которые движутся в одном ритме, освобождает.
Завязывая светскую беседу с несколькими незнакомцами, я наслаждаюсь анонимностью и временным уходом от реальности. Я позволяю некоторым из их прикосновений задержаться, пока не найду нужный вайб от человека. Я поняла, что очень важно понять, как мужчины будут относиться ко мне, прежде чем я поведу их куда-то. Будут ли они быстрыми на прикосновения и напористыми, если я попытаюсь убрать их руки от себя? Притянут ли они меня к себе и откажутся отпускать, когда я пытаюсь отступить? Или они просто будут смотреть и не прикасаться, пока я их не подтолкну?
Вскоре я возвращаюсь на затемненный танцпол, позволяя своей личности затеряться в толпе. Я не утруждаю себя слишком пристальным разглядыванием окружающих меня безымянных лиц — все равно слишком темно. Не успевает закончиться вторая песня, как чьи-то руки хватают меня сзади за бедра. Сначала он кажется почти нерешительным, даже не прижимается ко мне своим телом, но я чувствую, как он пытается соответствовать моим движениям.
Медленно, когда я откидываюсь на него, он притягивает наши тела друг к другу, и я чувствую спиной твердую грудь. Мое лицо и шею покалывает, температура повышается. Теперь я чувствую каждый дюйм тела мужчины, обнимающего меня, — его тело выше моего примерно на фут.
Потянувшись назад, я обвиваю руками его шею, в то время как его руки скользят дальше по передней части моего тела. Одна рука лежит прямо под моей грудью, в то время как другая парит в опасной близости от моей киски, но мне все равно — это именно то, чего я хочу.
От движения наших тел друг против друга я вся нагреваюсь и завожусь. Мне нужен был этот побег, и я, наконец, собираюсь его получить. Сильнее прижимаясь задницей к его члену, я двигаюсь в такт музыке. Он глубоко стонет мне в ухо, поднимая руку, чтобы повернуть мое лицо навстречу своим губам. Это не самый лучший угол, и поцелуй получается грубым и неловким, но меня это не волнует. Срочность и интенсивность только усиливают возбуждение, заставляя мое сердце биться быстрее.
Когда я сдаюсь его губам, он усиливает хватку, притягивая меня ближе. Затем его рот скользит вниз, а его дыхание обжигает мою шею.
— Ты невероятна, — шепчет он мне на ухо низким и грубым голосом. Я вздрагиваю от его слов, чувствуя, как меня охватывает дрожь возбуждения. Позволяя себе потеряться в этом моменте, я напрочь забываю о расследовании, острове и обо всем остальном. Прямо сейчас все, что имеет значение, — это пульсирующая музыка, жар этого чужого тела, прижатого к моему, и опьяняющее чувство того, что я желанна.
Его руки начинают исследовать меня более смело, одна обхватывает мою грудь, в то время как другая скользит под платье, кончиками пальцев касаясь моего бедра. Я выгибаю спину, прижимаясь к нему еще сильнее, наслаждаясь трением и ощущением его растущей твердости. Он понимает намек, и его рука скользит выше, пока он не начинает дразнить меня через ткань моего нижнего белья.
Я тихо стону, звук заглушается музыкой, и поворачиваю голову, чтобы поймать его губы в еще одном неистовом поцелуе. Его рука, наконец, отодвигает ткань, пальцы скользят по моему влажному теплу. Ощущение электрическое, моя киска теперь пульсирует в такт другой песне. Я прижимаюсь к его руке, отчаянно желая большего.
Не нарушая нашего ритма, он уводит нас с танцпола в сторону темного коридора в задней части клуба. Он открывает дверь, которая, как я смутно вижу, является кладовкой. Когда он идет включить свет, я быстро говорю: — Без света.
Он усмехается, прежде чем снова притянуть меня к себе и прошептать:
— Ты хотя бы скажешь мне свое имя?
— Шона, — мгновенно отвечаю я, и он повторяет его мягко, но на самом деле я не хочу мягкости. Я не утруждаю себя вопросом о его имени — я не хочу его знать.
Как только мне удается найти в темноте переднюю часть его брюк, он стонет, и я начинаю расстегивать их и освобождаю его твердый член. Он быстро возвращает себе контроль в тот момент, когда моя рука обхватывает его длину и перемещает меня так, что моя спина оказывается прижатой к свободному участку стены.