Как только он с Прядкой скрылся под палубой, корабль неожиданно накренился, да так резко, что Прядка споткнулась и рухнула в мертвые споры на дне трюма. Вскочив на колени, она судорожно вытерла лицо. Что, если бы несколько спор оказались живыми?
Проращиватель выпустил ее.
— Нет, — вырвалось у него, когда он глянул на трап. — Нет, нет, нет.
Корабль со скрипом замер на месте. Воцарилась тишина. Стихли даже шаги на палубе, и Прядка только через пару мгновений поняла, что произошло. Бурление — пузыри, ожижающие споры, — остановилось.
По сути, корабль сел на мель посреди моря. Пока бурление не возобновится, они в западне. Застряли на месте.
— Нет-нет-нет! — завопил проращиватель и, забыв о Прядке, взбежал по трапу.
Она тут же поняла, почему он запаниковал. Вражеская пушка нацелена прямо на них. И они больше не двигаются.
Спустя мгновение кормовую часть корпуса проломило ядро. Прядка с криком прикрыла голову. Ядро просвистело мимо и пробило нос корабля, так и не взорвавшись.
Прядка прижималась к днищу трюма в ожидании следующего неминуемого выстрела. Но сквозь ужас пробилась ее извечная практичность. Стряхнув со спины деревянные обломки, она развернулась и выглянула в большую свежую дыру в корпусе. Вражеский корабль тоже застрял в море спор в нескольких сотнях футов от «Мечты Ута».
По сути, море стало таким же твердым, как песчаная дюна. Прядку окружали смертельные споры, но по ним можно ходить. И если на «Мечте Ута» ей совершенно точно желают зла, то с вражеским кораблем все не столь однозначно.
Недолго думая, она вскочила на ноги, пробралась через лозы и двинулась к дыре.
— Берегись! — крикнул сзади крысеныш.
На Прядку что-то свалилось. Увидев, куда она собралась, проращиватель спрыгнул на нее со сломанного трапа и вцепился в ее сюртук.
— Это ты хорошо придумала, — сказал он. — Отдай-ка мне его, и я уговорю их меня пощадить.
Моряк начал сдирать с нее сюртук. Прядка отчаянно зашарила по сторонам в поисках оружия. Пальцы наткнулись на какой-то металлический предмет. Она размахнулась и что есть силы врезала им моряку по голове. Тот свалился, как штаны со стрикера.
Тяжело дыша, Прядка осела на пол и глянула, что же попало ей под руку, — пьютерная кружка.
Погодите-ка, это ведь ее пьютерная кружка.
«Хм, не ожидала, что окажусь права на ее счет», — подумала Прядка.
После недолгих поисков она заметила свою сумку среди всякой всячины, разбросанной по трюму во время взрыва. Где-то наверху по кораблю ударило очередное ядро, моряки завопили. Прядка вскрикнула.
Схватив сумку, она подбежала к крысиной клетке.
— Чуть о тебе не забыла. Прости.
— Обычный человеческий недостаток, — отозвался крысеныш. — Я уж молчу, что твой народ рассказывает о моем.
— Приготовься. Мне нечем вскрыть клетку, так что…
Прядка занесла тяжелую металлическую кружку и резко опустила ее на маленький замок.
Освобожденный крысеныш выставил наружу мордочку, потом прыгнул к Прядке на руку и взобрался на плечо. Еще бы не вскарабкаться повыше, когда весь пол в спорах.
— Меня зовут… — Крысеныш закашлялся. — Меня зовут… Ак. Сойдет и так, обойдемся без моего настоящего имени.
— Что-нибудь на крысином языке, что человеку не выговорить?
— В общих чертах, — подтвердил Ак. — А тебя как зовут?
Прядка подошла к дыре в корпусе.
— Прядка.
— Что ж, Прядка, готова совершить абсолютно безумный поступок?
— К сожалению, в моей жизни их все больше.
Она ступила на споры.
Неожиданный попутчик
Глава 12. Ворона
Под ногами хрустели споры.
Прядка старалась дышать медленно и неглубоко. Она снова натянула рубашку на рот, но все равно чувствовала себя уязвимой. Одна спора — и всё.
Над головой просвистело очередное ядро, с треском исчезнув внутри корабля. Прядка все равно шагала медленно и осторожно, чтобы не потревожить споры. Вот так, спокойно и осмотрительно, хотя все тело скрутило от страха: бурление может возобновиться в любой момент, и тогда она утонет.
— Вот так зрелище, — тихо произнес Ак на плече.
Прядка рискнула обернуться. Над «Мечтой Ута» собиралась стая чаек. Последним залпом ранило нескольких моряков. Один свалился за борт, истекая кровью.
Бедняга кричал и бился. Споры молниеносно прорастали. Лозы цеплялись за корабль, словно гигантские щупальца невиданного левиафана. Моряка уже не было видно, но из мешанины лоз все еще доносились крики. Все больше крови вытекало из раздавленного тела, питая голодное море. Чайки пикировали и с явным удовольствием вырывали из лоз куски зелени. Зачем?