— Комнаты соломы, говоришь? — жадно прошептал он.
— В золото! — прошептала его жена. Некоторые вещи были слишком важными, чтобы произносить их вслух.
Рука короля Гендри сжалась в кулак, он ударил по столу, по стопке бумаг с долгами.
— Нужно послать за ней! — заявил он. — Посмотрим, что она может! Если она так хороша, как говорят, она выйдет за нашего Эллиса и станет принцессой… и она будет делать золото для поддержки своего королевства.
Королева улыбнулась, радуясь такой невесте для своего сына. Девушка из деревни, прядущая золото, была намного лучше крестьянина, лазающего по стеблю!
Только одна мысль омрачала ее радость, как облако на небе.
— А если, — сказала она, боясь озвучивать мысль, но понимая, что должна, — девушка этого не умеет? А если она обманула всех нас?
Король Гендри ужасно нахмурился.
— Тогда ее жизнь обречена, — сказал он. — Ее повесят на рассвете.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Королевский вызов
Порой мужчине с зелеными глазами становилось сложно найти время из-за дел и забраться по лестнице башни и посмотреть в хрустальный шар. Каждый раз, когда он это делал, ему казалось, что королева Титания смотрит на него, и ее взгляд ему не нравился. Расскажет ли она королю Оберону, что его капитана интересует смертная? Как тогда отреагирует король?
И все же, когда выдавался шанс, мужчина с зелеными глазами приходил в комнату в башне и выдыхал на гладкую поверхность шара. Ему не нужно было говорить, магия хрусталя пробиралась в его сердце и знала, кого он хочет увидеть.
В этот день он взбежал по лестнице, пересекая по две ступеньки за раз, не понимая свою тревогу. Это ощущение не было таким, как перед смертью мельника, но было схожим. Ощущение грядущей опасности нахлынуло на него, как только он закончил патрулировать внешние стены замка короля Оберона, и он спешно отбросил шлем и броню, желая заглянуть в смертный мир и понять, в чем дело.
Он взбежал на пьедестал и спешно подышал на хрусталь. Прозрачная поверхность затуманилась, а потом прояснилась, и мужчина с зелеными глазами увидел знакомый дом мельница, мельницу, ручей и дорогу, ведущую в лес.
Он удивленно выдохнул.
Воины с блестящей броней шли по тропе, их было слишком много для этого маленького места. Он увидел мечи. Увидел копья. Он увидел гонца со строгим видом и шляпой с пером. Все они шли к дому Элианы.
— И как, ради Северного сияния, это понимать? — прошептал он.
* * *
Госпожа Карлин сидела у окна, работала над изящной вышивкой на краю рукава. Ей не нравилась эта работа, но так она тратила время лучше, чем на другие дела в доме мельника. Все же в этом случае у нее получилось бы красивое платье, которое она смогла бы носить и хвастаться улучшением.
Ее дочери сидели неподалеку, тоже вышивали, но с меньшим успехом, чем их мать. Иннис едва могла усидеть этим весенним утром, постоянно выглядывала в окно на Грэхема во дворе, а Бридин было скучно вышивать. Порой госпоже Карлин казалось, что они были бы веселее, если бы она позволила им готовить, убирать или ухаживать за зверями, как делала падчерица! Но они не перечили матери. И они сидели час за часом, работали и молчали.
Странный звук привлек внимание госпожи Карлин. Она нахмурилась и выглянула в окно, оставив свою работу на коленях. Она слышала топот копыт? Нет, не так, постоянный стук не был на это похож. Тогда это могло быть…
Гонец появился из-за деревьев и прошел во двор. За ним шел отряд из десяти воинов, сияющих броней.
Смятение сковало госпожу Карлин. А потом она поняла. Она сама была виновата. Она выпалила, не подумав о том, к каким последствиям это приведет.
— Нет, — прошептала она. — Не может быть!
— Что такое, матушка? — спросила Бридин, сестры подняли головы, с испугом увидели бледность на лице мамы.
Госпожа Карлин не ответила. Она вскочила на ноги, оставила платье с вышивкой грудой на полу. Она спустилась за три секунды, а потом замерла у двери, пригладила волосы, чтобы выглядеть достойно, и вышла во двор.
Она столкнулась лицом к лицу с гонцом в шляпе с красным пером.
— Госпожа Карлин, жена мельника? — осведомился джентльмен.
— Я, — ответила госпожа Карлин и присела, как она надеялась, в правильном реверансе. Жены фермеров были лучше жен священников, мельников и прочих, но их редко учили таким манерам.
Гонец поднял огромный лист, исписанный мелким почерком, с большой печатью и подписью внизу. Одного вида хватило, чтобы ледяные колени госпожи Карлин превратились в воду.