В эту ночь сторож по обычаю крепко спал на своем топчане. Даже из-за прикрытой двери каморки был слышен его храп. А когда Данила на секунду все-таки, на всякий случай, заглянул за эту дверь, то почувствовал густой водочный перегар, и стало понятно, что сторожа не разбудить даже бычьим мычанием в самое ухо.
Стараясь, тем не менее, двигаться тихо, троица направилась к этой самой двери, к которой сейчас приближался Данила. Он отлично помнил, как все было. Еще издалека, с другого конца коридора, едва они с Виктором и Ксенией оказались в нем, Данила обратил внимание на то, что у двери хранилища что-то стоит на полу. Некий контейнер, похожий на полуметровый в длину пушечный снаряд. «О! Гляньте, – негромко сказал Данила Ксении и Виктору. – Вот это и есть термос, в котором хранится сперма. Только он переносной, маленький». «Как раз нам такой и подойдет, – ответила Ксения, – чтобы перенести его отсюда». «Он чего, так и должен в коридоре стоять?» – спросил Виктор, пока они осторожно продвигались к термосу, стоявшему у двери хранилища. «Да нет, – сказал Данила, – наверно, забыли его, он должен быть в хранилище, или вот здесь, в вагинной». Они как раз дошли до двери лаборатории. Табличка на двери лаборатории привела спутников Данилы в восторг, они остановились и стали тихо хохотать, глядя на надпись «Вагинная». Данила пошел вперед. Виктор с Ксенией отстали от него на несколько шагов, поэтому они и не видели того, что увидел он в приоткрытой двери хранилища, когда поднял с пола переносной термос – он один увидел убитого человека в темно-синем костюме на лестнице, спускавшейся вниз, к покрытому серым кафелем полу хранилища бычьего семени.
Картинка из воспоминаний о прошлой ночи исчезла, едва Данила достиг обитой жестью двери. Он увидел, что из замочной скважины торчит ключ, а сама дверь чуть приоткрыта. Тоска и страх перед чем-то неведомым и ужасным, тем, что скрывалось за дверью, страх перед кем-то, таинственным убийцей, который ночью выстрелил в мужчину у порога, а затем гнался за ними, молодыми балбесами, решившими украсть бычью сперму, страх, что убийство чего доброго могут приписать им, – эта смесь страхов заставила Данилу остановиться, парализовала его. Он пытался мысленно приказать себе двигаться как ни в чем не бывало дальше, но ноги не слушались. Его прошиб пот.
Дверь отперта, значит, в хранилище с утра кто-то уже заходил. Тогда почему не поднялась суматоха? Получается, все-таки пока дверь никто не распахивал. Ее только отперли, чтобы потом войти. Да, скорее всего так. Наверное, это Полина Петровна. Ну да, как раз сейчас ведь Зина собирается брать сперму у быков. Соответственно, что у нас сейчас будет делать Петровна? Петровна, как обычно, разделит каждую полученную порцию, пока сперма свежая, на несколько десятков доз, разбавит их специальным раствором и расфасует по трубкам. (Перед мысленным взором Данилы стали парить в воздухе запаянные с обоих концов пластмассовые трубки, похожие на стержень обыкновенной шариковой ручки; в каждой хранится доза бычьей спермы, достаточная для оплодотворения одной коровы.) Затем, продолжал рассуждать он, Петровна опустит дозы в небольшой переносной термос с жидким азотом.
Данила вспомнил, как горделиво (оттого что знает такие подробности) объяснял Ксении в Ниссане, еще на пути к станции: «Сперму в жидком азоте хранят. При температуре минус где-то двести градусов Цельсия». – «В такой холодрыге?» – «Так надо. Для сохранения жизни сперматозоидов. Они должны мгновенно замерзнуть, тогда сохранятся». – «Бедненькие. Как же они потом отмерзнут?» – «Легко. Перед оплодотворением трубку со спермой бросают в теплую воду – и через десять секунд, плиз, сперматозоиды опять бодры и веселятся. Кстати, этот метод сбора семени и искусственного оплодотворения скота придумал наш ученый, Милованов, лет сто, наверно, назад. При таком способе одного семяизвержения достаточно, чтобы окучить 20—30, а то и 50 коров». – «Ничего себе. А сколько, интересно, всего в этой вашей спермотеке доз?». – «Завлабша, когда мне это все объясняла, говорила, что там хранится что-то около восьми миллионов доз от трехсот быков. Многих быков давно уже и на свете-то нет, а их семя живет и дает потомство».
Так, продолжал лихорадочно размышлять Данила, стоя у двери в банк семени, значит, Петровна, понесет маленькие термосы сюда. Она понесет их сюда, чтобы переложить дозы из термосов в бочки с азотом – на постоянное хранение. Руки у Петровны будут заняты. Все сходится: она заранее отперла дверь, чтобы потом легче было принести в хранилище термосы. Отперла, а внутрь не зашла. Все правильно. «А я ничего не знаю, – приказал себе Данила, – Я просто иду во двор. Сейчас буду помогать Зине с быками».