– Спокойно, Статус, спокойно! – обратился техник к привязанному животному.
Быку действительно было о чем беспокоиться: сегодня ему была отведена роль коровы. Данила знал, что скота женского полу на станции не держали. А как для получения спермы процесс любви имитировать? Выходили из положения просто: подставляли быку-донору либо своего же брата быка, либо некое приспособление, схожее со спортивным конем (это механическое подобие коровы на станции с незапамятных времен называли Кларой – в честь кого, уже никто и не помнил). Данила как раз и расположился чуть в стороне, облокотившись на Клару.
Ободрив быка, Клим пошел сдавать Петровне вагину со спермой.
– Что, Емельянов, устал от виртуального мира, – сказал, проходя мимо, Клим.
«И этот в ту же дудку дует, что Петровна, – подумал Данила. – Достали старперы! Ламеры чертовы». Как они, однако, оба в унисон говорят о нем! Наверняка недавно за глаза обсуждали его между собой, предположил Данила.
– Решил на реальную жизнь посмотреть? – добавил, удаляясь, техник.
– Вроде того, – сказал Данила громко, чтобы Клим, уже шагнувший в производственный корпус, услышал его. Он ответил уклончиво, так как подумал, что если сказать технику, что его специально прислала сюда Петровна, тот непременно постарается захомутать его – попросит чем-то помочь, а может, даже под каким-нибудь предлогом спихнет на него все дело.
Данила закурил. Не прошло и минуты, как техник и бочар вернулись под навес – Клим принес вторую вагину, а Зина привела на веревке следующего быка.
– Клим, я вот давно хотел спросить, а почему вы быка им подставляете, а не Клару? – спросил Данила.
– На Клару у них плохо встает, она ведь неживая, – ответил техник.
Действо тем временем идет своим чередом. Клим похлопывает по крупу нервничающего, пускающего пену изо рта Статуса, к которому сзади подобрался ведомый Зиной второй бык. Эту вторую гору мяса зовут Маклауд.
– Ну, Маклаша, давай! – командует Зина. – Густо, жирно, с душой!
– Ну а как без души? – бесстрастно вопрошает Клим и подскакивает к быку с полиэтиленовой перчаткой на левой руке и с вагиной в правой.
Чудовище Маклауд грузно взбирается на крестец Статуса. Стоя на задних конечностях, Маклауд дышит шумно и учащенно. Статус – тоже. У Маклауда вырастает красный член. Даниле хорошо виден длинный и великолепный в своей аэродинамической изогнутости фюзеляж этого бескрылого самолета, словно устремившегося на взлет. Именно так Данила и подумал – что бычий член поход на реактивный истребитель, или сверхзвуковой штурмовик, или бомбардировщик – словом, на чудо современной военной авиации. Тем временем Статус крепче прижимает хвост, он чует, что сзади творится что-то неладное. Клим Зуев хватает левой рукой рдеющую морковь Маклауда и ловко надевает на нее вагину. Три-четыре быстрых движения вагиной вперед-назад – и Маклауд, мощно подавшись на Статуса, выдает сперму. Вот и вся любовь. Маклауд слезает со Статуса и, удовлетворенный, отходит в сторонку. Зина подхватывает веревку, за которую привела быка, но не уводит его сразу в хлев, а дает ему слегка прийти в себя.
Даниле от всего этого зрелища стало гадко на сердце. Не потому что он впервые увидел, как берут бычью сперму – Емельянов работал на станции уже полгода и наблюдал подобные сцены множество раз. Да и когда он только появился на станции, нельзя сказать, что эта сельская экзотика подействовала на него, исконно городского жителя, обескураживающе и угнетающе. Данила вообще не был слишком тонкой и восприимчивой натурой. Отвращение охватило его сейчас по другой причине. Манипуляции с бычьим членом напомнили ему, что и он сам время от времени занимается мастурбацией, чего Данила очень стыдился.
Он вдруг ясно осознал, почему у него всегда бывало так паскудно на душе после мастурбаций: здесь семя хоть и не попадает в самку, но, забранное в искусственную вагину, по крайней мере предназначено к попаданию по конечному, естественно заведенному в природе адресу. А его семя, которое он смывал со своего члена над раковиной в ванной комнате, пропадало зазря.
Данила был уверен, что в его возрасте абсолютно все нормальные люди уже онанизмом никогда не занимаются, а ведут замечательно регулярную половую жизнь. Трахаются хоть раз в неделю.
Так уж складывалось, что у Данилы почти никогда не было постоянной подружки. Некоторым из редких женщин, с которыми ему случалось сходиться, не очень-то нравилась его нерешительность. Они проводили с ним время, но как-то с оглядкой – с оглядкой по сторонам, и в итоге высматривали себе на стороне кого-то еще, кто им больше подходил.