Ему хотелось ворваться в ее комнату и осыпать ее похвалами за то, как хорошо она справилась. Гермиона была особенно великолепна. Он даже слышал, как Нарцисса Малфой спрашивала Амариллис Паркинсон, слышала ли она об итальянском дизайнере, о котором упоминала Гермиона.
Более того, она была так прекрасна в своем красном платье, что он с трудом мог отвести от нее взгляд. Или его руки…
Это казалось идеальной возможностью поцеловать ее нежные розовые губы, когда Люциус Малфой поймал их в библиотеке. Он просто ничего не мог с собой поделать.
Может быть, это и к лучшему, что она не встала, когда он вернулся, потому что он мог сделать что-нибудь глупое, например, попытаться поцеловать ее снова. Или даже больше. Поддаться своему сексуальному влечению к ней, вероятно, было не самой лучшей идеей, когда он даже не был до конца уверен в своих чувствах к ней.
Иногда она сводила его с ума, как будто думала, что знает все. И он знал, что она считала его немного ленивым, хотя, надеюсь, она видела, что теперь он сам справляется со своей задачей. Но она также заставляла его смеяться и не злилась, когда он дразнил ее.
Несмотря на сложные чувства между ними, Джеймс был рад видеть Гермиону, зная, что это будет замечательное Рождество. Он уже слышал, как они с Сириусом возятся на кухне, готовя завтрак. Или, скорее, это звучало так, как будто Гермиона пыталась научить Сириуса готовить омлеты, но они продолжали превращаться в яичницу-болтунью.
Не потрудившись переодеться в пижаму, он присоединился к ним на кухне и налил себе тыквенного сока. Несмотря на то, что они жили в маггловском мире, он все равно любил все волшебные угощения.
Когда Гермиона заметила его, она слегка улыбнулась ему. «Надеюсь, у тебя нет никаких странных ощущений по поводу прошлой ночи», — подумал он. Она поставила перед ним тарелку с яичницей-болтуньей.
— Счастливого Рождества, Джеймс, — поприветствовала она его.
Они втроем сели завтракать вместе. Джеймс прищурился, глядя на двух других и гадая, было ли это обманом зрения или они действительно сидели довольно близко друг к другу. Он был потрясен внезапным приступом ревности, тем более что знал, что между ними не происходит ничего предосудительного. Сириус любил Марлин. Даже если бы у них были трудные времена, он не стал бы сразу пытаться соблазнить Гермиону.
Выбросив эти навязчивые мысли из головы, он был рад рассказать Гермионе о ее подарке. Это не был физический подарок, но он подумал, что ей это понравится.
— Итак, Гермиона, у меня есть для тебя маленький рождественский подарок, — сказал он, надеясь, что это прозвучало непринужденно.
— О, нет! — воскликнула она, довольно комично схватившись за лицо. — Я не подумала о подарках для вас обоих. Вы, должно быть, думаете, что я ужасный друг.
— Не смотри на меня, я тоже не покупал тебе подарок, — фыркнул Сириус.
Джеймс рассмеялся.
— На самом деле ничего. Я только что закончил ту стопку книг, которую ты мне дала, — гордо сказал он, заметив удивление на ее лице. — И я надеялся, что у тебя есть еще пара книг, которые ты можешь мне дать.
Она покраснела и посмотрела на него так, словно понятия не имела, кто он такой.
— О, — тихо сказала она. — Конечно, я с удовольствием.
После завтрака, который больше походил на поздний завтрак, они пошли в гостиную послушать радио. Джеймс даже не подумал дважды о том, чтобы прижать Гермиону к себе, дать ей немного тепла, чтобы защититься от сквозняков в квартире.
Через некоторое время Сириус ушел, заметив, что у него есть обязанности аврора, оставив их вдвоем. Джеймс был рад видеть ее здесь, и напомнил о ее планах переехать после Нового года.
— Эй, Гермиона, знаешь, я тут подумал… — нервно начал он. — Я не думаю, что тебе следует уходить.
— О? Но, в первую очередь, это было твое предложение, — уклонилась она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.
— Я знаю, но… Я просто был раздражительным и грубым и… — он замолчал. — Честно говоря, я не могу представить, чтобы тебя сейчас здесь нет. Я пойму, если тебе нужно собственное пространство. Просто… подумай об этом?
Он видел, как она борется с улыбкой.
— Я так и сделаю, — ответила она. — И еще… Спасибо тебе за чудесное Рождество, Джеймс.
Чувствуя, как сердце замирает в груди, Джеймс притянул ее ближе к себе.
====== Chapter 12. ======
Комментарий к Chapter 12. Я наконец-то вернулась, простите грешную…
Приятного чтения!!!
— Гермиона?
Гермиона прижала руки к сердцу, раздраженная тем, что ее отвлекли от работы по зельеварению, особенно когда она находилась на такой критической стадии. Сириусу и Джеймсу повезло, что они не подкрались к ней незаметно, когда она что-то добавляла, иначе она была бы в ярости.
— Да? — спросила она, стараясь не огрызнуться на них.
— Ты уверена, что не хочешь пойти на собрание Ордена? — осторожно спросил Сириус.
Гермиона знала, что они встретились, чтобы обсудить уничтожение Дневника теперь, когда в их распоряжении были и он, и яд василиска. Она не видела особого смысла в том, чтобы идти, потому что казалось, что Дамблдор просто собирался принять любое решение, какое ему заблагорассудится. На самом деле ее присутствие не имело значения.
Она повернулась и одарила их печальной улыбкой.
— Извините, ребята, — сказала она. — Я просто действительно не могу оставлять это зелье на такое долгое время. Вам придется вернуть мне все детали.
Джеймс выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но остановил себя прежде, чем смог.
Сириус переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что именно произошло на празднике.
«Должно быть, он заметил, что она все чаще ведет себя как белка в колесе рядом с его другом», — подумала Гермиона. Сириус нахмурился, прежде чем пожать плечами.
— Хорошо, если ты настаиваешь, — сказал он, вытаскивая Джеймса из ее комнаты. — Я уверен, что это будет долгий разговор. Не жди нас.
Гермиона вздохнула с облегчением, когда они ушли. Хотя это было правдой, что за ее зельем требовался тщательный присмотр, она знала, что использует его как удобный предлог, чтобы побыть одной час или два. Ей нужно было пространство от Джеймса. Она не знала, что и думать о том, как он с ней обращался.
Она терпеть не могла, когда он обращался с ней как со старой подругой после их страстного поцелуя. Это было слишком запутанно.
Не говоря уже о том, что она ужасно боялась снова увидеть Лили и Снейпа. Она не хотела беспомощно наблюдать, как Джеймс флиртует с Лили, или чувствовать на себе тяжесть темных глаз Снейпа, его утверждение о том, что она была на втором месте, всплывало в глубине ее сознания.
Это было немного трусливо, но как только она поняла, что осталась одна, то почувствовала, как все напряжение покинуло ее тело. Она приготовилась к спокойному вечеру.
— Джеймс! Сириус! — раздался голос с другого конца комнаты, как только пара переступила порог камина. — Я так рад тебя видеть!
Джеймс повернулся и увидел Питера Петтигрю, одного из своих друзей по Гриффиндору. Когда они учились в Хогвартсе, они вчетвером были неразлучны, но теперь, когда они закончили школу, нельзя было отрицать, что они начали двигаться своими собственными путями.
Однако они оба с энтузиазмом обняли Питера, радуясь его появлению.
— Как у тебя дела, приятель? Прошло уже несколько месяцев! — сказал Сириус с ухмылкой на лице.
Джеймс почувствовал странный спазм в животе, вспомнив, как Гермиона предупреждала его, что Питер был человеком, который предал его и Лили в ее временной шкале. Что он присоединился к Волдеморту и стал Пожирателем Смерти. Возможно то, что Питер предал Орден?