Снова пришлось идти долго. Очень. Больше часа, наверное, я уже начал задумываться, не заклинило ли светлячка моими вопросами, и он просто тащит меня куда-то в неизвестность, лишь бы я не задавал новые.
Встречались ответвления, маленькие подземные ручейки, двери с незнакомыми надписями. Сколько же здесь было дверей. Сколько народу побывало здесь когда-то.
Но в конце концов, мы пришли.
Я понял это сразу.
Это грот был огромен. И освещен самостоятельно. Тонкие струи лав стекали по стенам, видно было, что давным-давно кто-то потратил уйму усилий, чтобы удержать эти потоки, провести их по каменным канавам, в управляемом русле, развести по полу пещеры, а затем отправить дальше. В одном месте камень прохудился, и на полу застыла лавовая лужица.
В своем быстро растущем списке дел я отметил — поправить.
Вся пещера состояла из саркофагов. В два ряда, вдоль стен, дальше и дальше, стояли каменные гробы. На большинстве из них крышки были закрыты. На каждом — еще одна надпись на чужих языках.
Я остановился, пораженный и размером пещеры, и количеством похороненных здесь. Но светлячок тащил меня дальше. До последнего, кто здесь был, мы еще не дошли.
Некоторые крышки отодвинуты, но внутри таких саркофагов пусто. Мне захотелось открыть один из запертых, просто чтобы проверить, есть ли что в них. Но светлячок вел меня вперед.
На одном из саркофагов выбита надпись: Vale et memor sis mei. Memor — память. Тут покоился тот, на чьем ложе я спал этой ночью. Vale et memor, Долина памяти? Узнаю потом. Но светлячок летел дальше. Мой соплеменник был здесь не последним.
Последний нашелся позже, почти у самого края пещеры. Не так уж тут и много места осталось, склеп придется расширять.
Это оказался единственный скелет, который я здесь увидел. Я знал, что это означало.
Он не стал ложиться в саркофаг сам. Сидел у его стенки, прислонившись, со склоненной головой. Умер спокойно. Рядом лежала лишь небольшая кирка. Наверное, он был совсем стариком, когда почувствовал, что его время пришло, и пошел сюда. Традиция, либо он просто не хотел обременять своего наследника необходимостью тащить сюда его кости. Возможно, он и эту то кирку тащил с собой из последних сил. Может, думал, что успеет еще что-то сделать где-нибудь неподалеку. Может быть, и успел.
Я осторожно перенес сухие кости, одну за другой, несколько все равно рассыпалось в прах. Это не годы, скорее столетия. Хотя лава тут кругом, и место сухое. Ну хорошо, даже пусть десятилетия. Получается, здесь, во всех этих катакомбах, никого не появлялось уже десятилетия. Никого, кто смог бы похоронить последнего умершего.
Интересно.
Чтобы задвинуть крышку, пришлось воспользоваться киркой, как рычагом, что поднимало вопрос, как ее вообще эту крышку туда подняли. Наверное, раньше здесь все-таки появлялись и не по одному, и не по двое.
Что поменялось?
Надпись на саркофаге не говорила мне ничего. Что-то, напоминающее клинопись, сверху вниз, строчка за строчкой. Надо сказать, что этот скелет постарался над своей эпитафией. Клиньев было много, наверное, на пару страниц текста.
Может быть, у них не развита письменность, есть, но не оптимизирована, и одна мысль у них занимает десятки строк? Может, здесь всего-то и было что-то вроде «я жив, покуда живы мои труды»? А все остальное завитушки. Я положил кирку поверх крышки. Потом передумал и забрал ее себе.
Инструмент есть инструмент. Он точно мне еще понадобится.
Дел невпроворот.
Я повернулся, собираясь в обратную дорогу.
Со всех сторон, от стен, скрывавшиеся раньше в лаве, взлетели другие светлячки.
Значимо меньше, чем количество саркофагов здесь, но много. Десятки.
Мой светлячок ревниво описывал круги над моей головой, показывая, что место уже занято. Его собратья не настаивали, лишь покачивались, вместе со мной провожая в закрытый саркофаг моего предшественника.
Значит, тут есть кому встретить новичков. Но судя по тому, что это единственное место, где я увидел других светлячков, давно, очень давно они никому здесь не светили.
Святилище постепенно превратилось в склеп.
Что же, будем это менять.
После того, как я понял, что помощи ждать неоткуда, мое отношение к этому месту поменялось. Вряд ли получится побыть здесь просто гостем.
Нужно подворачивать рукава и браться за работу. Чтобы сделать рубашку, у которой можно подвернуть рукава. В голове выстраивался список дел, приоритетов, задач.
Уже подходя к римской спальне, я неожиданно подумал, что, наверное, до меня тут тоже жили люди неглупые. Возможно, не надо городить велосипед. Наверное, можно хотя бы узнать, что они считали приоритетным.