— Когда-то жил солдат, — неожиданно Слепой заговорил вновь, но судя по тону его голоса, он явно не отвечал мне. А если и отвечал, то весьма опосредованно. — Он оказался один в дальнем патруле. И тут начал подниматься туман. Неожиданно, так бывает. Он побежал, но туман, как и монстры в нем, догоняли.
Уно и Дуэ присели на корточки, прислушиваясь к слепцу. Истории здесь любили, но послушать их удавалось нечасто.
— Он бежал и бежал, пока не сумел забраться на валун. Хотел побежать дальше, но понял — что впереди тоже туман. И тоже монстры, их щупальца уже высовывались из тумана. Иногда, крайне редко, туман бывает пустой, — Уно и Дуэ закачали головами, недоверие читалось на их лицах. — Поверьте мне, я знаю, иногда — бывает.
Слепой чувствовал их недоверие, даже не видя их лиц.
— Иногда туман бывает пустой, но не в тот раз. В тот раз он был наполнен монстрами. «Ну хорошо, — подумал солдат, — я пересижу здесь, на валуне». Но в этот момент он почувствовал, как валун закачался, словно кто-то грыз землю под ним…
Рассказчик замолчал, слегка повернул голову в одну сторону, затем в другую, оценивая отсутствующий ветер. И лишь затем продолжил:
— Его гибель становилась неизбежной. И вдруг он увидел крошечные сладкие ягоды, растущие во впадине на клочке земли, прямо на валуне. Он вздохнул, сорвал их, и с наслаждением съел.
Слепой замолчал вновь.
В этот раз он молчал долго, пока Уно не выдержал:
— И⁈
— И подул ветер, — не спеша ответил ему рассказчик. Приподнял голову, подставляя лицо потоку воздуха. Уно тоже повернулся в сторону ветерка.
— Скоро двинемся, — уверенно сказал Дуэ.
Вдали ударил колокол. Только теперь его было почти не слышно.
Скорее, я верил, что колокол до сих пор звучит.
Мы сделали еще с десяток перебежек, более или менее успешных. Один раз не пробежав и трети отрезка, по команде Слепого развернулись и торопливо вернулись назад, на последнюю площадку. Туман поднялся слишком быстро, и лишь чутье слепца и моментальная реакция спасли нас.
И вот мы здесь.
Где-то в середине нашего пути до моста, на достаточно большой площадке. Большой, но не слишком высокой. Следующий перегон был не длинным, но ветер упорно не хотел нам потворствовать. А туман медленно поднимался, с каждой минутой уменьшая чистое пространство.
Гвардейцы то и дело резали и рубили кончики щупальцев на краю тумана, не позволяя монстрам слишком обнаглеть.
Но туман густел.
Щупальца не вырывались из тумана слишком далеко. Лишь самые наглые и нетерпеливые могли дернуться на открытое пространство на пару локтей, но не более. И то, этих, наиболее агрессивных, гвардейцы умело успокаивали лезвиями. Иногда, когда туман останавливался у одной черты, в этом месте возникали небольшие горки, валы мертвой плоти, четко обозначающие, где сейчас проходит линия обороны.
И это еще лучше показывало, что туман наступал. Иногда через минуту, иногда через пять, эти горки накрывало туманом, и я уже не видел, где начался этой бой, теперь его начальные границы были где-то далеко. Мы дрались на маленьком пятачке.
Но и эти границы сжимались. Туман начал стелиться по ногам, мы запрыгнули на камни, установленные здесь когда-то для отдыха путников. Лишь Слепой остался стоять ступнями в тумане, между нами, в импровизированном неправильном треугольнике.
По стелющемуся по земле туману поползли щупальцы. В тонком слое дымки их было отчетливо видно, и пока лишь это нас спасало. Вокруг камней быстро начала нарастать новая баррикада из ошметков мяса.
Слепцу туман не мешал и раньше, для него мало что поменялось. Можно сказать, что он жил в тумане. Он все-таки выдернул оружие из деревянных ножен, очертил лезвием вокруг себя круг, импровизированную границу. Ударил железом по камням.
Это сразу привлекло к нему монстров. Щупальца двинулись к центру, где он стоял, волной, но это волна была прервана быстрым небрежным движением лезвия. Меня всегда восхищала даже не точность движений слепых, и не их обостренные до предела чувства, позволяющие полностью контролировать пространство вокруг, а внешняя небрежность их ударов.
Выглядело, словно Слепому все равно, рубить чудовищ или просто стоять на месте. Казалось, он, с таким же спокойствием, не тратя никаких усилий, мог просто спать.
Оказавшиеся ранеными щупальца отхлынули, тонкий слой тумана на пятачке позволял разглядеть, как они отползают назад. На всю их видимую часть они практически не утолщались, и отсюда нельзя было сделать никаких предположений, как далеко они тянутся и что находится на том их краю.