Да уж. С одной стороны, эксперимент увенчался явным успехом. С другой, мне явно нужно еще поработать над подходами. Она совершенно неправильно прочитала тот образ, что я пытался создать.
— Как насчет захватить бутылку «шабли» и поехать ко мне? Если у тебя больше нет здесь никаких дел? — моя новая знакомая явно привыкла сокращать прелюдию до предела.
Я собирался подозвать официанта, чтобы попросить счет, ну и включить в него бутылку белого, конечно…
Но не успел.
«Зов» или «призыв» — то слово, которое приходило мне на ум для описания чувства, возникавшего у меня перед переходом. Никто меня, конечно, не звал, по крайней мере — никто из людей. Всегда можно сказать, что это зов самого мироздания. На мироздание вообще можно вешать все, что угодно. Но мне надо было как-то назвать несуществующее у людей чувство. А это слово — ничуть не хуже любого другого.
Я вытащил телефон, словно на него только что пришло сообщение, и задумчиво посмотрел на экран.
— Я сожалею, — и это была полная правда, я действительно очень сожалел. — Но, получается, у меня лишь пятнадцать минут, после чего мне надо срочно ехать.
Официанта я все же подозвал, но обошлось без вина.
Нам хватило пятнадцати минут на заднем сиденье моей наглухо затонированной машины.
Если без прелюдий, секс занимает не так уж и много времени.
Она была великолепна. Даже там, на заднем сиденье. На имена времени не оставалось. Так что она отложилась в моей памяти как «квики».
Я люблю этот город. Его огни, фонари, его людей. Я люблю женщин этого города.
Призыв никогда не приходит в удобное время. Он может проявиться ночью, во время сновидения, он может прийти прямо в разгар соития. У меня всегда остается время, чтобы подготовиться. Но, зачастую, этого времени остается совсем немного.
Если очень постараться, то можно оттянуть переброску на час, большее мне еще не удавалось. И уже через полчаса — это требует такого сосредоточения, что сильно жалеешь, что не успел откликнуться вовремя.
Именно из-за этого, мне все приходится планировать заранее. У меня всегда оплачены все счета, все штрафы, все парковочные талоны. Кроме квартиры, переход из которой — идеальный вариант, по городу разбросаны еще несколько мест, откуда я могу исчезнуть.
Я гоню, с трудом сдерживаясь, чтобы не превысить скорость. Я бы превысил, но тогда могут остановить, или номер моей машины останется в памяти какой-нибудь бдительной камеры. Не стоит этого допускать.
Но все равно, я еду быстро. Боюсь смотреть в боковые зеркала, а зеркало заднего вида сейчас вообще вызывает у меня ужас. Зеркала начинают меняться. Чужой мир — уже в них. Он проступает, проскальзывает в зеркала сполохами, вставками, фрагментами.
Место должно быть статичным, и в этом всегда есть некий риск. Но, как учил отец, риск есть как в любом действии, так и в бездействии. Можно управлять лишь вероятностями, не более того. Квартиру могут затопить соседи сверху, поэтому она у меня на верхнем этаже, и я лично проверяю трубы в технических помещениях надо мной, чтобы не попасть под безалаберность коммунальных служб. В конце концов, дом может обрушиться. Но вероятность этого мала, и приходится с этим мириться.
К тому же, есть значительно более реальные опасности, еще и в разных мирах, о которых приходится думать.
Но сейчас к квартире я не успевал.
Призыв был слишком силен, и пятнадцать минут с брюнеткой оставили мне еще меньше времени. Но не отказывать же из-за этого женщине.
Теперь эта поблажка превращается в чужой мир, проступающий в зеркалах машины.
Зеркала — вообще очень странная вещь. Они чувствуют приближение мистических событий не хуже кошек. Но кошки не могут показывать свои ощущения, а зеркала вполне способны продемонстрировать все. В зеркалах моей машины проступает другой мир, и поэтому мне нельзя в них смотреть. Можно спровоцировать процесс перехода, и без того слишком неподготовленный.
Зеркала напоминают мне, что другие миры — они не где-то далеко, в тысячах и миллионах световых лет. Зеркала напоминают, что для меня другие миры — прямо за углом. Вот так идешь-идешь, подходишь к углу дома, сворачиваешь, вовремя не оглядевшись по сторонам, а ты совершенно в другом месте. Настолько другом, что вообще не понимаешь, как здесь оказался.
«- Как пройти в мир с пятью лунами? — я начинаю ерничать, и это еще один признак приближающегося перехода. — Очень просто, идите прямо, на перекрестке сразу налево, и вы уже там».