Для меня это слышалось как — «надеюсь, там не придется убивать».
— К тому же, если мы ее успеем распотрошить на вечернем сбросе, то в одном ночном переходе развалины небольшого города. — Добавил Хакер. — Я посмотрел старые карты, там много подземелий, есть где схорониться, переждать, если опять возникнет кто за нами. Растворимся там, словно нас и не было. А потом, по пустошам, к запретным землям.
— Так они все-таки запретные?
Хакер пожал плечами:
— В инструктаже перед выгрузкой говорят, что там ядовитые испарения, земля плавится под ногами, кислотные дожди и наводнения. И земля выжжена, что даже деревьев нет. И все это одновременно. После такой рекламы со стороны организаторов мне прямо хочется там побывать.
Мы уже шли. За час мы выбрались из гостеприимных развалин, укрывших нас, теперь они постепенно оставались позади, пейзаж менялся на редкие руины, огрызки скал и пустыри между ними. Местность оживала, но оживала по местным меркам — под ногами снова то и дело начали попадаться кости. За десятилетия эта мясорубка перемолола многих.
Судя по всему, Хакер постоянно щупал сеть. Иногда он поднимал камень, особенный только для него. Подходил к мертвым деревьям и замирал, обняв их ствол, словно прощаясь, или желая их оживить. Трогал побелевшие кости мертвецов.
Когда я смотрел на все это, то начинал чувствовать свою первобытность. Впрочем, остальные относились к общению Хакера с сетью значительно спокойней.
— И много таких? — я обратился к Шраму, кивнув на Хакера. По сути, у нас с Шрамом впервые появилась возможность поговорить.
Шрам все еще хрипел. Как мне казалось, это скорее шло из области психологии — связки ему точно не задели. Может, он хрипел и раньше, кто же его знает. Раньше я его не слышал.
— Ну, так. Обычных я видел. Но это просто кодеры. Парк так вырастить, справку из сети собрать, искин какой-нибудь в сети приструнить. Защиту частного семейного альбома поправить. Работяги, но им приходится пахать. А такого уровня — нет, не много. Даже не знал, что они существуют. Такой класс на людях не светится, особенно, если они высасывают финансы из сети. Не резон светиться. У нас таких может и нет совсем. Потому и систему жестче, иногда информацию вообще хранят в разрывах…
Оказывается, он был вполне словоохотлив, если задать вопрос. Просто не лез вперед.
— Помню, один такой со мной в заключении был, но ни в какое сравнение. Замок то толком открыть не мог. Зато у него горшок с цветком в камере был. Загляденье, а не цветок. У меня бы такой вообще не выжил. Ни в горшке, ни на воле…
— Хочу узнать, — раз уж он сам заговорил про тюрьму, — за что ты здесь?
За дело, — хрипло, даже более хрипло чем обычно, сказал Шрам. Взял паузу, и лишь потом продолжил:
— Психанул. Молодой был. Убил двоих. Просто поругались. Могли и они меня, но вот то ли повезло, то ли нет.
— И что, за это сразу сюда? Строгая у вас планета. Или очень миролюбивая.
— Нет, не сразу. Это только начало. Дали внутренний срок, пока там был, поумнеть не успел. Бунт начался, я, конечно, в стороне не усидел. Несколько охранников забили, кучу покалечили. Меня там и не было, но накинули всем, кто участвовал, без разбора. Хорошо так накинули, до глубокой старости. Вот и все.
— В смысле? А сюда то как?
— А, ну да. Так у нас же лотерея есть. Раз в год заключенные, кому разрешают, имеют право на участие. Все просто. Из сотни допущенных — трое сразу на свободу, а одного пакуют и сюда. Вот такой я везунчик.
— Да уж. Но тогда, где ты научился пользоваться луком?
— А, это вообще в детстве. Отец любил меня водить стрелять по мишеням. Много стреляли, пока он не загремел. Больше и не видел его. И лук, тоже, с той поры вот впервые взял. Оказывается, все помню.
Зона выгрузки уже виднелась вдали. И в постоянном смоге, царившем на этой планете, где-то на крае видимости мелькали тени. Может, это зона и проще остальных, но даром еда нам здесь не достанется.
Обращаясь ко всем, сказал:
— Не разделяемся. Оружие у вас есть, но патроны не тратим. Стараемся только пугнуть. Кто знает, может скоро припрет и патроны еще пригодятся.
Приперло значительно раньше, чем я рассчитывал.
III. Глава 2. Призовая игра
— Странно они как-то двигаются, не кажется вам? — мы чуть подошли ближе, и смутные тени превратились в людей, собирающихся около точки сброса.