Возле крыльца просигналил автомобиль.
Садясь в машину, Петровский оглянулся на окна своей квартиры и помахал жене рукой… Привычным жестом коснулся бокового кармана — блокнот на месте. Записи увиденного и услышанного в народе надо вести точно, ведь в недалеком будущем в Москве очередной X съезд РКП (б), встреча с Лениным…
Агитпоезд уже стоял на первом пути, когда Петровский приехал на вокзал. Он увидел семь разнокалиберных вагонов: две теплушки с висящими лесенками, обшарпанный зеленоватый «мужичий» вагон четвертого класса с небольшими оконцами, двуосный бывший «служака» железнодорожных аварийных мастерских, приличного вида вагон третьего класса, в котором ездили люди среднего достатка, хлебнувший горя и повидавший немало на своем веку вагон-ресторан и, наконец, редкостный вагон российских железных дорог, разделенный надвое желтой и синей красками: дескать, если ты не пан, то садись в желтую половину, а если при деньгах, залезай в синюю. В этом вагоне отвели небольшое купе Петровскому, здесь же оборудовали зал для заседаний и походную приемную председателя ВУЦИК.
Все вагоны были объединены одним названием: «Агитпоезд имени Владимира Ильича Ленина». Состав украсили печатными и нарисованными прямо на стенах вагонов плакатами, лозунгами, воззваниями.
С коллективом агитпоезда Петровский был уже знаком и последний раз виделся со всеми накануне. Подойдя к машинисту, он спросил:
— Можем отправляться?
— Жду команды.
Станционный медный колокол прозвонил один раз, второй, третий — поезд, слегка дрогнув, заскрипел и, будто еще не уверенный в своих силах, медленно отошел от перрона.
Засинели леса и перелески, степи и озера, замелькали города и села. И везде поезд радостно встречали, жадно вслушивались в каждое слово Петровского, вчитывались в газету «Рабочий и селянин», в листовки, смотрели кинокартины… На больших и малых станциях носились самые невероятные слухи о новых войнах и походах: кто-то говорил, что на свержение Советской власти из Александрийского парка движется французское войско, а из Заречья напирает барон Врангель, кто-то утверждал, что самые большие силы ведет брат свергнутого царя Михаил Александрович, который сразу преодолеет в стране голод, холод и разруху…
Прибыли в Белую Церковь — небольшой, тихий, зеленый городок, раскинувшийся над прозрачными водами чистой реки с поэтическим названием Рось. На левом берегу центральная часть города с железнодорожной станцией, кирпичными одноэтажными зданиями провинциальных театров с претенциозными названиями «Экспресс» и «Палас», старинным белокаменным собором, роскошным парком «Александрия», торговыми рядами, зданием гимназии, особняками богачей. На правом берегу, на возвышенности, Заречье с белыми мазанками под соломенными стрехами и вишневыми садами.
В этот жаркий летний день в «Экспрессе» царило необычайное оживление. Кажется, театр еще никогда не был так переполнен публикой: мелькали пиджаки, куртки, сорочки, косоворотки, гимнастерки… Каждому хотелось услышать председателя ВУЦИК Григория Ивановича Петровского. И когда он появился на сцене — коренастый, с чуть смугловатым лицом и черными с редкими сединками волосами, — в зале раздались оглушительные аплодисменты. Григорий Иванович говорил не торопясь, просто и не очень громко. Внимательно слушали его люди, ловя на лету каждое слово.
— Товарищи, четырехлетняя империалистическая и трехлетняя гражданская войны разрушили наше хозяйство, но и то, что нечеловеческими усилиями удается восстановить, контрреволюционеры и бандиты разных сортов и калибров стараются уничтожить. Бандитов поддерживают кулаки, они снабжают их хлебом и салом, не выполняют продовольственной разверстки. В одном селе Екатеринославской губернии мы спросили кулака, сколько у него зерна. «Ничего у меня нет», — ответил он. Сделали обыск и нашли семьсот пудов излишку. Спросили другого. «У меня будет пудов сто, самому едва до весны хватит». На самом же деле у него оказалось две тысячи пудов пшеницы, но половина зерна уже успела сгнить. Вот на что способны кулаки! Они готовы сгноить хлеб, лишь бы не давать хлеба Красной Армии! Наша задача отобрать у кулаков хлеб для нужд рабочих и армии!
— Правильно!