— А тебя, Юрий Патрикеевич, прошу остаться.
Князю я долго и старательно объяснял задачу, чтобы его как Лжу и Товарко какой ушлый тип не заморочил, но Патрикеев и сам был не дурак и много толкового подсказал. Например, если Юрьевичи заартачатся, то попробовать их расколоть, чтобы старший, сущий отморозок, умотал из города, а уж с Шемякой всяко будет проще договориться. И что договариваться должен не «посол в великого князя место», а сам великий князь, для чего предложил как место саммита на высшем уровне Ростов, лежащий как раз посередке между Переславлем и Костромой.
— Так Ростов наполовину московский! — возразил я.
— Вот на ростовской половине и встретить, у епископа у Ефрема. Дорогой в Кострому грамотку у него грамотку выпрошу, что под свой омофор призывает.
Да, это хорошая гарантия, священнослужитель такого ранга может запросто проклясть за нарушение условий встречи, кои мы обсудили с Патрикеевым и постановили прописать в той же грамотке от Ефрема. Еще хитрозадый Гедеминович выбил своему сыну разрешение поехать со мной в качестве рынды — парню уже стукнуло пятнадцать и он даже успел заработать погоняло «Гвоздь». Ну а что, хорошее начало карьеры — не среди прочих ратников, а сразу великокняжеским оруженосцем. Толково, уважаю. Но и в обратку это тоже работает, коли Патрикеев накосячит — выпру сына на мороз.
Впрочем, на единственного посла я не надеялся и еще день назад отослал гонца в Кукшинский городок, чтобы оттуда передали мою личную весточку Шемяке.
Я ведь помнил, как Дима себя вел в заварухе с поясом, если братец его рвал и метал, бешенство явно застило ему глаза, он и за нож успел схватиться. А Дима на нем буквально повис и старался вырулить из малоприятной ситуации миром, удерживал брата — не будь Шемяки, Василий бы легко маман зарезал. Вот я и подумал, что коли он в таком стрессе соображал, то уж сейчас, в более спокойной обстановке, наверняка договороспособен.
Окончательно крест в прямом и переносном смысле на идее брать приступом Кострому поставил епископ Иона. Он, стоило появится в Переславле, с ходу закатил проповедь о том, что русских людей сберегать надо, поелику еще Дмитрием Донским завещана великая задача — скинуть окончательно татарское иго да выстоять против Литвы.
Так подошел Патрикеев под благословение от местоблюстителя, да и поехал, а мы остались ждать результатов.
Глава 9
Узнаю брата Диму!
Слава Ростова-города, что на озере Неро, одного из первых городов русских в Мерьской земле, от коего пошли и Суздаль, и Ярославль и даже сам Владимир, не говоря уж о выскочках вроде Твери, Нижнего Новгорода и тем более Москвы, давно истаяла. Та самая Москва даже владела половиной города — менее века, как разделился ростовский княжеский дом надвое, так ушлые москвичи откупили под себя. И ныне в городе две половины — Борисоглебская и Устретеньская, именуемые по «домашним» монастырям владетелей.
Границы как таковой «туда не ходи, сюда ходи» нет, просто половина доходов идет сразу великому князю, за чем зорко надзирает его наместник. Не сказать, что такое устройство необычно — на самой Москве третное управление, когда доходы и суд поделены натрое еще со времен Ивана Калиты, завещавшего доли сыновьям Семену, Ивану и Андрею. Но мороки с этим…
Так и на Ростове, только суд тут единый, местный. На Москве-то все рядом, любую непонятку разрулить можно, а в Ростов не наездишься. Так что пусть их, ростовских, если не наглеют, а потихоньку тырят — разборки дороже встанут. Да и сколько они увести смогут, доходы от невеликого княжества не так чтобы очень большие, а сами ростовские князья давно обеднели, особенно после того, как ввязались в свару за ханский ярлык. Я уж не помню, при Калите или Донском половина к Москве отошла, а сами князья все больше и больше превращались в служилых. И это правильно — надо потихоньку деление на уделы сворачивать, наше светлое будущее уже не феодализм, а капитализм, для чего необходимо единое правовое поле. Князей мало-помалу в бояре определять, а то у нас если селом владеет, то непременно князь, прямо как в Грузии было. Вообще, если взять власть покрепче, то надо ввести такой порядок, что князь — исключительно и только владелец княжества. А коли владений нет, то и титула нет. Иначе не продохнуть от князей будет, где-то встречал, что ко временам Петра I только угасших княжеских родов полторы сотни насчитывалось, а сколько еще продолжалось? Ста фамилий и так выше крыши, не к чему плодить. Вот в таких раздумьях я и прибыл на саммит в верхах.