А вообще в Европе сейчас весело. Гуситы, Столетняя война. Еще Базельский собор в разгаре. Конгресс, немцы какие-то… с ума сойти можно. И ведь зуб даю — все вопросы веры только для прикрытия, суть же кто кому десятину платить будет. Я так слегка прикинул — даже при нынешней плотности населения это колоссальный бизнес!
Вот и мы до материального добрались, до вотчин митрополичьих. Многие кусок владычного добра ухватили и уж привыкли считать своим, отрывать придется как бы не с кровью! Потому решили устроить показательную порку и начать не с мелочевки какой, а с самого Юрия Патрикеева.
Его владение в Киове соседствовали через лес с зажиточной деревней Шолохова, что входила в митрополичью Селецкую волость. При такой близости грех же не наложить лапу на временно бесхозное владение церкви? Вот и прибрал ее Юрий Патрикеевич тихой сапой, и мало того — дал в держание сыну боярскому Ивану Парфентьеву, о чем митрополичьи послужильцы многократно доносили Ионе, но тот пока предпочел не ссориться с влиятельным боярином сам, а подождать митрополита.
— Послал я введенного своего дьяка Якова Кожухова все дозрити и опытати истинно, а затем во Дмитрове сожидать. Мы же к Святой Троице поедем…
Да, кир Герасиму не терпится изъять обратно свое владение, но для вида мы поехали на богомолье, заодно узнал, что там с подготовкой к севу на моих делянках. А уж оттуда сделали крюк.
Не сказать, что прям татарский налет, но слуги митрополичьи Лысок и Черт, чье прозвище у меня никак не складывалось с его статусом, действовали решительно и резко. Патрикеевских и тем более парфентьевских слуг вышвыривали на мороз в буквальном смысле, над Шолоховой стоял ор, рев скотины, матюки и летал непременный пух из разодраной перины — в нее вцепилась наезжая ключница, так их и выволокли во двор.
Чуть в сторонке, за погромом наблюдали митрополит, я и дьяк Кожухов, бубнивший на ухо Герасиму:
— …деревню отчиной себе освоил, с хлебом и с сеном, и со всем. В держание Парфентьеву дал, оный Ивашка похвалялся, что взял по старине и по писцовым книгам.
О, а вот и кавалерия из-за холмов — похоже, сам сын боярский пожаловал. Да не один, а с двумя боевыми слугами.
— Ты кто таков? — взревел сын Парфентьев и, не слезая с седла, врезал татарской плеткой, да так, что Черт не успел толком прикрыться.
— Пошел отсюдова!
Сражение при Шолохове немедля получило иное направление — теперь уже парфентьевские гнали и били митрополичьих и пришла пора вмешаться. Возничий тронул вперед и вскоре кибитка въехала в самую середину замятни на утоптанной и широкой площадке, где сходились две поперечные улочки.
Явление владыки никакого эффекта не произвело — в своей серой дорожной сряде Герасим был почти неотличим от дьяка, только внимательный глаз мог бы заметить разницу, да кто там будет всматриваться, когда такое дело! Пришлось и мне влезать, во главе своих рынд.
Два десятка оружных и одоспешенных всадников появились в самое время, Лысок уже схватился за саблю, следом выдернул свою Парфентьев и у меня аж екнуло сердце — не дай бог из-за сраной деревеньки зарубят в суматохе митрополита!
Владычные послужильцы отступили к возку, а Парфентьев и присные с недоумением оглядели явление более грозной силы. Боевой раж понемногу спадал, приходило узнавание, весь ужас содеянного (избивал митрополичьих слуг на глазах самого владыки и великого князя!) понемногу дошел до сына боярского. Ивашка рухнул на колени в истоптанный до земли снег:
— Батька, прости, черт попутал!
Следом повалились и его холопы, крайнему Черт, зажимавший ладонью кровившее лицо, успел врезать носком сапога под ребра, прежде чем его остановил дьяк. Кое-как привели в порядок деревню, переночевали, поутру сам митрополит промыл и перевязал Черту след от плети чистой тряпицей, и поехали мы на Москву, обговаривая, что сделать с Патрикеевым — взыскать на нем все протори серебром за все годы или выдать митрополиту головой? Сошлись не первом, незачем уважаемого человека позорить. На радостях Герасим обещал мне отдать своего писаря, Феофана Григорьева в начальники над школой, но не сразу, сперва тот должен съездить в Новгород и уговорить нареченного архиепископа Евфимия приехать в Москву на поставление. Вот тоже красавцы — четыре года как епископ у них в статусе «исполняющий обязанности», но ехать к митрополиту не желает. Типа подчинение Москве, а мы сами себе на уме. Чую, хлебну я еще горюшка с вечевым городом.