Максим Злобин
Прямухин: Особенности Национальной Магии
1. Право Вызова 1
Лучше всего на свете я умею делать бабки. Российская Империя, магия, кланы и монстры? Боги не зря выбрали для Великой Миссии именно меня! В этом мире есть деньги, а значит скоро я начну унижать и доминировать! Вот только для начала нужно спрятать труп...
Глава 1. Про текилу и пытки.
На полу комнаты ровным слоем валялись фантики, обёртки, пакеты из-под чипсов и целые горы пустых пластиковых бутылок. В одном углу подванивала гора грязной одежды. В другом стояла расправленная кровать, неуловимо похожая на бомжиное логово. В третьем углу была плазменная панель с игровой приставкой и продавленное кресло-капелька, ну а в четвёртом расположилась эдакая зона релакса. Здесь на небольшом столике стоял ноутбук, стопка порнографических журналов, крем для рук и початая пачка салфеток.
В комнате пахло пубертатом.
Молодой помещик Илья Ильич Прямухин осторожно выглянул в окошко. А там, где-то за оградой поместья, уже стоял огромный чёрный джип.
За ним приехали.
Илья Ильич отпрянул от окна, заложил руки за голову и принялся лихорадочно соображать, что же ему теперь делать.
Дело в том, что несколько месяцев назад он проигрался в карты младшему Клоновскому, а долг вернуть не сумел. Да и как бы он сумел? Поместье уже давным-давно не приносило денег, семейный бизнес развалился, а зарабатывать Илья Ильич не умел. Ни магией, ни головой. Как-то вот не научился. Да и не хотел учиться, если уж на то пошло.
- Открывай, сука очкастая! – раздался крик откуда-то снизу, и входная дверь содрогнулась под ударами.
По щеке Ильи Ильича прокатилась слёзка. Что же делать? – судорожно думал он. – Бежать? Но куда? И на что?
Стрессоустойчивостью парень никогда не отличался и сейчас был, мягко говоря, растерян. Ну а пока он терялся, - растерявался? - Антон Клоновский и его телохранитель высадили входную дверь поместья, поднялись на второй этаж и ворвались в его комнату.
- Господи, что за срач? – поморщился Клоновский, глядя на мусор и пнул первую попавшуюся бутылку. – Илюша, твою-то мать, как ты здесь вообще живёшь!?
- Пы-пы-пы-пы, - начал заикаться помещик.
- Ага, - кивнул Клоновский. – Пы-пы-пы. Деньги приготовил, пы-пы-пы?
- Я не-не-не-не…
- Понятно, - Антон перевёл взгляд на телохранителя. – Будем пытать.
- Ага, - детина осклабился и шагнул навстречу Прямухину.
- Только не сильно! – добавил Клоновский. – Давай не как в прошлый раз, ладно? Не переборщи…
- О-о-о, бля-я-А! – заорал я, глядя на толпу танцующих людей. – Давай-давай-давай!
Народ вокруг тусовался, как в последний раз. Взрыв хохота доносился то с одной, то с другой стороны. Это было одно из тех заведений, которые открываются после шести часов вечера. Здесь звучит бодрый рочельник, официанты танцуют кан-кан на барной стойке, меню на три четверти состоит из шотов, а девочки-текильщицы позволяют слизывать с себя соль.
Хорошее место. Угарное.
Именно здесь я решил отметить сделку, которой обеспечил себя на всю оставшуюся жизнь. Обеспечил опять. Обычное дело, хули. В этот раз мне в максимально сжатые сроки нужно было найти, купить и переправить из точки «А» в точку «Б» хренову гору б/у-шных рельс.
На слух может показаться, что это легко, но это только на слух. По факту нужный объем я собирал кусочками по всей России. У каждого продавца были свои заморочки, условия, нюансы, «небольшие сложности» и «интересные моментики». А ещё каждый продавец был очень интересной личностью, ага. Яркой, что пиздец.
Но тем не менее я смог.
И думается мне, что если бы я воспринимал эту сделку, как шанс навсегда отойти от дел, успокоиться и начать деградировать на полную катушку, то я бы никогда её не закрыл. Не-не-не. Покой – он для этих… для седых пирамид. А для меня важней охотничий азарт. Тем, собственно, и живу.
Нам принесли сет разноцветного пойла, тарелку со снеками для мужиков и цезарь для дамы. Мишаня толкнул какой-то тост, - хрен знает какой именно, из-за музла его никто не слышал, - и мы дружно выпили.
Мы – это я, Мишаня, Егор Бобров и Лариса Геннадьевна. Внештатный коллектив никогда не существовавшей компании. Авантюристы, короче говоря.
Мишаня – накачанный и в то же время пузатый мужик лет сорока, владелец двадцати с лишним фур, которыми мы перевозили рельсы. Егорка – наше юное, очкастое и стеснительное дарование; юрист, который на корню пресекал любое а-та-та со стороны налоговой. Ну а Лариса Геннадьевна – бухгалтер.