— Я родился! — сказал клон и прямо так, сидя на дне капсулы, начал с удивлением рассматривать собственные руки.
— Угу, — Лампосвет подошёл к нему, посветил фонариком в глаза, проверил что-то во рту, ударил молоточком по коленке.
— Ты мой папа? — спросил клон.
Обычно, — по регламенту производства клонов, — во избежание таких вот неловких ситуаций, в этот момент новорожденным уже включали обучающий фильм. Вот только Лампосвету сейчас было не до регламента.
— Заткнись, — рявкнул он.
От обиды у клона задрожали губёшки; маленький чуть не заплакал.
Тогда Лампосвет вытащил из кармана белого медицинского халата небольшой флакончик с феромонами пчелиной матки и дважды пшикнул себе на шею.
— Встань, — скомандовал он.
Взгляд клона остекленел, лицо перестало выражать какие-либо эмоции, и он незамедлительно повиновался.
— Выйди из капсулы, — Лампосвет не без удовольствия проверял, как работает его творение. — Ляг на пол. Отжимайся. Перестань. Встань.
— Отлично, — улыбнулся молодой учёный. — А теперь полезай обратно в камеру и до тех пока я не вернусь, делай вид что спишь.
Спишем всё на неполадки оборудования, — думал Лампосвет. — Мутагеновый раствор слился раньше времени. Велика ли беда? — с этими мыслями он погасил свет и вышел из операционной. Наверное, ещё не поздно нагнать отца и Дрын-дын-дыновича. Так и быть, можно чуть посидеть со стариками, выпить парочку пива и заодно обеспечить себе алиби.
Операционная опустела.
Гудело оборудование.
Тикали часы.
За окном зажглись фонари, и полоска оранжевого света упала внутрь.
На дне капсулы лежал первый в мире крылатый клон.
Внезапно, тело клона начало подрагивать. Затем всё сильнее и сильнее, до судороги, а там и вовсе до припадка, похожего на эпилептический. Послушный клон по-прежнему старался делать вид, что спит, но в какой-то момент у него просто перестало это получаться.
— Ы-ы-ы-ы, — сквозь боль простонал он. — Ы-ы-ы-ы.
Начались изменения:
Из-под хитинового шлема попёр наружу чёрно-жёлтый мех. Обычные человеческие глаза потемнели, преобразовались в фасеточные и выросли до размера столовской тарелки. Зубы выпали и вместо них на нижней челюсти выросли жвала. Из центра лба рванули наружу чувствительные пчелиные усики.
— Ы-ы-ы, — стоны умолкли.
Клон встал, огляделся, пощупал усиками воздух. Хозяин куда-то ушёл и его запах уже успел развеяться. Однако как социальному насекомому, клону сейчас очень важно было найти своих.
Он выглянул в окно и прислушался к шумам ночного города.
— Да ты же ссыкло, — кажется, голос доносился из соседнего двора.
— Ничего я не ссыкло!
— Ещё какое ссыкло. Думаешь я забыл, как ты визжал, когда нам в окно залетел тот жирный мотылёк?
Вот они, — понял клон. — Свои.
Он забрался на подоконник и прыгнул. Крылья слушались кое-как. Даром что огромные, они всё-таки не могли удерживать его в воздухе, — в отличии от успеха сына, эксперимент Несутина-старшего провалился.
По рваной траектории, клон пролетел над прилегающим к НИИ участком, ударился ногой об ограду и рухнул в кусты.
Кажется, сильно приложился головой.
Пошатываясь, клон вылез из кустов и отправился на голоса.
— Глянь-ка! — услышал он. — Кто-то нормально так отдохнул с понедельника на вторник…
…среду мы встретили в баре на окраине города.
Нервнишки нам, конечно, потрепали изрядно, но это ведь не повод сворачивать веселье, верно? А тем более нам есть что отмечать. Мысленно я уже прикинул как потратить выигрыш Святопроста.
Зима близко.
Нам срочно нужны теплицы. Причём не абы какие, а способные выдержать тверские морозы. Какие-нибудь крытые и крутые, с подогревом, автополивом и удобными креселками для магов-клюкволюдов, которые будут заниматься взращиванием.
Ну да ладно. Об этом завтра. Сегодня — отдых.
Заведение, в котором мы обосновались, было насквозь пивным. Двадцать сортов на кранах, чесночные гренки, сырные палочки, жареные свиные ушки. Опять-таки, роскошная томлёная рулька, — я уже успел сожрать две. Столы и барная стойка из морёного дерева, в сортире плакаты с голыми бабами, в каждом углу по телевизору. Ни разу не удивлюсь, если это фанатский бар.
Несмотря на день недели и позднее время, внутри было людно.
В нашей великосветской одежде мы смотрелись здесь ни к месту, ну да похуй. Кружка пива каждому за наш счёт и косые взгляды тут же прекратились. Да и в целом, шанс каноничной салунной драки стремился к нулю.