— Ну да. Я же тебе рассказывал вообще-то. У меня тут сестру в заложники взяли.
— Илья, срочно выбирайся оттуда. Я тебя умоляю, пожалуйста, срочно выбирайся из Твери.
— Да что случилось-то?
— Я… Я не могу…
Лёха замялся. Слышно было, как он топает куда-то, где никто его не услышит.
— Илья, всё очень серьёзно, — сказал герцог Мясницкий. — Город запечатан не просто так. В Твери вспышка эпидемии. Что-то серьёзное, связанное с клонами…
Я краем глаза глянул на Святопроста. Вроде здоровый. Стоит, в носу ковыряется. Вот только, блядь, почему-то клешнёй ковыряется, ну додумался же, придурок, так ведь и нос порвать можно!
Ударил его по руке.
— Да вроде всё спокойно в городе, — сказал я.
— А оно и будет спокойно, — Лёха чуть не задыхался от переживаний. — До самого конца всё будет спокойно. Никто тебе ничего не скажет, Илюх. В новостях тишина. Но я знаю, Илюх, я знаю. На самом верху уже всё решили.
Не буду врать, от этих слов мне стало страшно. Хоть я и не до конца понимал их значение, но эта Лёхина подача… жуть какая-то…
— Что решили-то, Лёх? — спросил я. — Ничего не понимаю.
— Всё решили, Илья. Вообще всё. К городу уже подтягивают артиллерию, — быстро затараторил Лёха. — Волгу перекрыли, все выходящие из города суда было велено топить, а экипаж добивать. Всем хохломским магам велено явиться в Смолино; это за стеной, чуть не доезжая Твери. Они расстреляют город, Илюх, а потом сожгут тех, кто выжил, — Лёха начал шумно глотать воду. — Ох, блядь, — впервые услышал, чтобы Его Светлость выругался матом. — Надеюсь, у них хватит ума, чтобы не шарахнуть по вам ядеркой. Илюх, пожалуйста, попробуй выбраться. Времени у вас максимум до полудня. Хочешь, я пришлю за тобой вертолёт?
— Спасибо, Лёх, — сказал я. — Но мне нужно вытащить Ваську.
— Илья, не делай глу…
Дальше я не слушал. Сбросил вызов и убрал телефон в карман. Шарахнуть ядеркой, значит? Пу-пу-пу. Похоже, что у меня теперь появились личные счёты к Императору. Что ж, — подумал я, — тогда и тебе тоже пиздец, собака монаршая.
Я глянул на часы. Пробило ровно шесть утра. Станислав Опаснов вошёл в «Глорихольную №1»…
Глава 11
Не про Прямухина (всего разок)
Дверь в кабинку открылась. Я затаил дыхание. Человек по ту сторону насвистывал себе под нос какую-то весёленькую мелодию. Похоже, Опаснов был в прекрасном расположении духа. Ну ничего, это ненадолго.
— Доброе утро, Дакота, — сказал он.
— Утречко, — это я накастовал голос мастера глорихольной.
Ну… накастовал так, как представлял его у себя в голове. Согласен, получилось не очень. Вроде бы обычный женский голос, но внезапно с какими-то старушечьими поскрипываниями. Это всё моток пряжи на столе, да ещё эти фотографии, блядь! Сбили меня с толку!
Стас замер.
Я прямо почувствовал, как он напрягся.
— Приболела что ли? — спросил Опаснов.
Фу-х. Слава яйцам, что он не прочухал иллюзию. Помню, с какой лёгкостью он развеял мою магию в баре прошлой ночью.
— Чутка, — ответила «Дакота». — Горло застудила.
— Оу…
Да ёб твою мать! Илья, соберись!
— Ну так может я тогда…
— Нет-нет-нет! Всё хорошо.
— Точно?
— Да-да, точно.
— Ну ладно.
Опаснов снова начал посвистывать. Щёлкнул дверной замок — это он на всякий случай заперся. Затем послышался звук расстёгивающейся ширинки и шелест гавайских шорт.
— Ну-с, — сказал он.
Будто чёртик из табакерки, из дырки в стене выпрыгнул писос. Писос себе вроде, как писос, — не то, чтобы я его очень внимательно разглядывал, — но по первому впечатлению он показался мне каким-то неопрятным. Тёмным каким-то и холодным даже на вид.
Как будто бы это к нам в комнату заглянула гигантская улиточка-ахатин.
— Кхм-кхм, — прокашлялся Опаснов, мол, ну что там за заминка?
Я толкнул Святопроста в плечо.
— Я? — беззвучно спросил насекомыш; глаза его полезли на лоб.
— А кто? — так же беззвучно ответил я.
Несколько секунд мы поиграли в гляделки. Как же невовремя Святопрост начал артачиться! За такое мне очень хотелось прописать ему отцовского леща; и я уже вроде как даже занёс на удар руку, но в этот момент насекомыш одумался.
Он тяжело вздохнул, отвёл взгляд куда-то в сторону и, — клац! — клешня Святопроста сомкнулась на вражьей письке.
— Уу-у-у-а-а-а-А-А-А!!! — как будто сигналка сработала.
Бах! — а это майор Оров своим огромным кулачищем прошиб гипсокартонную перегородку, схватил негодяя за затылок и резко притянул к себе, — расшиб бедняге нос о стенку. Опаснов, конечно, и без того уже был полностью в нашей власти, но лишняя фиксация не помешает; тут я с Вышегором был полностью согласен.