— Спасибо.
Наш фургон выехал на трассу и затерялся в потоке машин. Мы ехали в Смоленск…
Глава 18
Про Смоленск
СМОЛЕНСК. ПАРК РАЗВАЛЕЧЕНИЙ «ВИЗГЛЯНДИЯ».
У работников парка наверняка могли бы возникнуть вопросики ко взрослому мне, который решил наведаться в детский парк развлечений в гордом одиночестве, — жаль, что пришлось оставить Ваську в усадьбе, — однако всё обошлось. На входе я сказал, что мне нравится их пицца и я хочу здесь пообедать.
Всё.
Мне даже не пришлось врубать иллюзии.
Смелость, отвага, смекалка, интуиция и подсказки Богов — это, конечно, очень классно и полезно, но я уже сбился со счёта в попытке сосчитать все те ситуации, в которых меня выручал похуизм окружающих людей. Пускай и альтернативная, а всё-таки это была Россия.
Короче говоря, я зашёл в парк, снял на входе обувь и босиком прошлёпал на фудкорт. Я действительно заказал себе три пиццы и сточил их в одно лицо. К слову, мне не понравилось. То была не пицца, а круглый хлебный коржик с кетчупом и сыром, но метаболизм требовал, и я ел.
Покончив с хрючевом, я сделал вид, что направляюсь в туалет и внезапно пропал с радаров. Улучив момент, в который меня никто не видел, я просто-напросто упал в бассейн с разноцветными пластиковыми шариками. Закопавшись с головой, я отполз в самый дальний уголок и затаился.
Там-то я и провёл следующие полчаса.
У меня затекли руки. У меня затекли ноги. Некоторые шарики отчётливо воняли детской отрыжкой, а ещё откровенно раздражал местный музыкальный репертуар. Пять треков по кругу. Пять максимально всратых и гипнотизирующих треков.
Кто же, кто же, кто же, кто же песенку поёт…
Я невольно проникся уважением к бедолагам, которые здесь работали. Наверняка это нелегко — каждый день терпеть такое вот ментальное изнасилование. Наверняка они плачут под душем, когда возвращаются домой. Наверняка, трут себя железными щётками.
Ну да ладно.
На моё счастье, сейчас был будний день и обеденное время, так что посетителей в парке оказалось немного. Визгливые пиздюки бегали где-то вдалеке и совершенно мне не досаждали. В конце концов я услышал грохот в нескольких метрах от себя; такой грохот мог издать либо очень упитанный ребёнок, либо же князь Одоевский.
— Двухглавый орёл, — произнёс князь фразу-пароль.
Тогда я вырылся из шариков и пожал Анатолию руку.
— Слежки нет? — спросил я.
— Насколько мне известно. Так о чём ты хотел поговорить?
— Не здесь, — сказал я. — Предлагаю переместиться в чуть более уединённое место, — и поманил князя в прилегающий к бассейну лабиринт…
НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ НАЗАД. ВЕРФЬ СЕМЬИ ЧЕРКАССКИХ-ОРОВЫХ. СВЯТОПРОСТ.
Последнее, что запомнил Святопрост — так это то, как зашипел газ, подаваемый в кислородную маску. Он лежал на столе в операционной, а над ним склонились врачи. Клона потянуло в сон, свет от ламп стал ярче яркого, а затем он провалился в сладкое небытие.
В себя он пришёл уже в больничной палате.
Мерно пикал электрокардиограф, шумел кондиционер, в окно барабанил осенний дождик. Кровать Святопроста была со всех сторон занавешена шторкой нежно-голубого цвета, так что остальной палаты он не видел.
Первым делом клон прислушался к собственным ощущениям. Ему так и не рассказали в чём именно заключалась операция, но раз он до сих пор жив, значит, она прошла успешно. Так ведь?
Никаких суперсил, — в том числе магических, — жук в себе не ощутил. Не ощутил он ни новых рук, ни новых ног. Слух как слух, зрение как зрение. Всё то же самое тело без каких-либо модификаций; всё те же самые мысли среднестатистического клона в голове без претензии на гениальность. Из новенького лишь послеоперационная слабость и жуткий сушняк во рту.
Оглядевшись повнимательней, Святопрост нашёл над кроватью кнопочку с подписью «ВЫЗОВ ПЕРСОНАЛА». Кое-как дотянувшись до неё клешнёй, клон тыкнул на неё и начал ждать.
Врачи появились уже спустя несколько минут. Шторки отъехали в сторону и у кровати Святопроста возникла целая делегация: проводивший операцию хирург, старшие научные сотрудники, — Дрын-дын-дынов и Несутин, — и молоденькая медсестра с ручкой и планшетом; все очень восторженные и радостные.
— Святопро-о-о-ост! — расплылся в улыбке Дрын-дын-дын Дрын-дын-дынович. — Вот он, наш жук на миллион! Ну как ты себя чувствуешь?
— Да вроде ничего.
— Головокружение? Слабость? Отёки?