- Пи-пи-пи! – я перешёл на химерский.
Бомбожопицы снялись с места, пробежали по спине и уселись у меня на плечах. При этом Правая почему-то села на левое плечо, а Левый на правое. Будто любопытные попугайчики, моя ягодицы рассматривали клюкволюдов.
- Ах! – у Брусники аж глаза мокрым подёрнулись. – Это правда!
- Это правда, - только и сумел повторить за ней Мохобор.
- ААААА!!! – Чага по-детски затопал ногами, развернулся и двинулся прочь; молодая жена кинулась за ним следом, чтобы утешить.
- Такие дела, - сказал я.
Позабыв про подъесаула Неврозова, клюкволюды стягивались ко мне.
- Избранный, - шептала толпа. – Избранный.
- Ваш звонок очень важен для нас, - в который раз донеслось из силового костюма. – Пожалуйста, оставайтесь на ли… кхь-кхь… Алло! Это есаул Струканов-Доев, слушаю вас.
- Алло! – Яросрыв метнулся к экзоскелету. – Алло! – однако тут же получил шлепок ногой по подбородку, а в динамик полетело копьё…
Чёрт, это было незабываемо. Первозданная свежесть, недвижимый летний воздух, тёплые сумерки. Стрёкот сверчков и пьяный смех. И ещё факелы. Факелы, факелы, факелы. Сотни, - а может быть даже тысячи! – факелов горели на каждом углу деревни. Часть из них, примотанная к длинной палке, просто-напросто торчала из трясины.
Всё вокруг было залито тёплым оранжевым светом.
Я ловил вайб какого-то тропического курорта, - не хватало лишь шума прибоя, девок в кокосовых лифчиках и треньканья укулеле. Но, на секундочку, где я его ловил!? Да прямо посередь болота, среди непроходимых тверских буреломов!
Длинные столы были выставлены на том самом единственном островке, рядом с избушкой Мохобора.
Клюкволюды отмечали свадьбу.
Вот только торжество пошло не по плану, концепция изменилась и во главе стола сегодня оказались не жених и невеста, а Избранный. То бишь я.
- Ещё вина? – уточнила Брусника.
Я мотнул головой и протянул деревянную плошку. Говорить не мог – работал челюстями. Мой десятикратный метаболизм уже изничтожил пиццу, так что теперь я изо всех сил налегал на зайчатину с картошкой. Зайчатину клюкволюды поймали сами, бухла напиздили по соседним деревням, ну а картошку, - если верить Мохобору, - вырастили сами где-то на глухой опушке, вдали от деревень.
- Спасибо, - я наконец-то прожевал и улыбнулся Бруснике.
Девушка весь вечер пыталась мне всячески услужить. Да, в её поведении было какое-то фанатичное обожание, но меня это ничуть не напрягало. А по правде говоря, даже радовало. Моногамией в этом мире даже не пахло, так что заполучить в качестве одной из жен эту сексапильную дриадку я был бы не прочь.
Она горяча. Она без лишних напоминаний подливает мне вино. Она мной восхищается. Очень похоже на портрет идеальной женщины, не так ли?
Ну да ладно. То, как хорошо мне сейчас было, мы уже уяснили. Вернёмся к сути.
А суть такова:
Я действительно оказался Избранным этого странного лесного народа, а странный лесной народ оказался вовсе не странным и не очень-то лесным. Выслушав историю о том, как я сделался клюкволюдом, Мохобор расхохотался и рассказал мне историю возникновения племени.
Вот-это-поворот! – принято кричать в таких случаях.
Когда-то давным-давно Мохобор был Михаилом – маленьким мальчиком, сыном главного инженера на производстве барона Мутантина. Ясен хрен, что не нынешнего барона, а отца нынешнего барона. Да и производство тогда располагалось не на Селигере, а чуть ближе к Торжку, в ангарах посередь леса.
Ну и вот.
Одним прекрасным летним днём, - очень похожим на этот, ага, - весь персонал МХС (Мутантин-Химер-Строя) привёл своих детишек то ли на день открытых дверей, то ли на день матери, то ли ещё на какой праздник… не важно. Важно, что в тот день случилась страшная авария. Из-за технической ошибки рвануло несколько цистерн с мутагеном.
Часть людей погибла. Часть мутировала во что-то криповое и неразумное. Ну а часть, как несложно догадаться, обратилась в клюкволюдов.
Инцидент успешно замяли. Все документы, которые следовало уничтожить – уничтожили. Всех людей, которых следовало подкупить – подкупили. Мутантиным осталось лишь придумать как быть с горсткой зеленокожих мутантов.
Мало того, что они странно выглядели. Мало того, что они были последним доказательством аварии. Клюкволюды самим своим существованием оскорбляли Церковь Двенадцати, ведь, - нихера себе! – они внезапно обнаружили в себе магию, которая к Двенадцати не имела никакого отношения.
Тринадцатая русская школа.
Такое нельзя. Такое надо санкционировать.