Он приехал сюда 2 декабря, и вот, месяц на исходе, когда случается очередное странное событие. Смерть таилась в этих корягах и зеленых землях. Чужих и неродных.
Драко снова приблизился к своему креслу и опустился за стол. Кожаное сиденье заскрипело. Энтузиазма браться за это расследование не было, он верил в свою скорую гибель сильнее, чем католический священник в бога. Наверное, стоило проверить документы о вампирах и оборотнях, но здесь даже эти твари наверняка ведут борьбу против захватчиков из Британии.
Хочется домой. Все бесполезно.
***
10 декабря 19** года, Шотландия, Хогвартс
Тащиться на учебу не было никакого желания, Крэбб и Гойл плелись сзади вроде почетного конвоя. Иногда Хогвартс казался самым ненавистным местом на всей земле, особенно когда первой парой ставили декана Гриффиндора. Малфой остановился и посмотрел на своих спутников — в голове созрел план. Хорошо иметь крестного в качестве главной плохой училки школы.
— Так, стоять. Идете дальше без меня и передайте старухе, что меня не будет. — Малфой выразительно кивнул Гойлу, тот всегда казался более сообразительным.
— Это еще почему? — Крэбб недовольно нахмурился.
— Я вспомнил, что Снейп поставил мне отработку на первой паре.
— Но ведь отработки не должны пересекаться с заняти…
— Ничего не знаю, наш декан сказал — я иду. — и Малфой поспешил ретироваться, но в конце коридора закричал. — Я на отработке! Передайте!
Крэбб переглянулся с собеседником, и они поплелись дальше. А Драко летел вперед, точнее назад к подземельям, он был счастлив. Настроение улучшилось: впереди были вечеринки, огневиски, каникулы и огромное поместье с эльфами в его распоряжении, ведь родители были в Мадриде. Жизнь прекрасна и удивительна.
В общежитие возвращаться желания не было, Драко только захватил оттуда метлу и бросил учебники, а побежал дальше он на квиддичное поле. Перед долгим перерывом хотелось облететь всю Шотландию и посмотреть на замок сверху, тем более, что и делать больше было нечего. Драко быстрым шагом миновал каменный мост и по хрустящему гравию подошел к трибуне, однако заметил, что зашел не с той стороны — перед ним была трибуна в красно-желтых флагах. Драко остановился и закатил глаза.
— Мерлин, за что. — Малфой огляделся: людей вокруг не было, ведь шли уроки, а обходить еще пару километров было лень. Драко повторно огляделся и нырнул внутрь. И сразу же понял, что сделал ошибку.
Под трибуной какая-то гриффиндорская парочка слилась в страстном поцелуе: он видел силуэт девушки с пышными черными кудрявыми волосами до пояса, заплетенными в небрежную косу, и какого-то белобрысого громилу-блондина, обнимавшего ее. Он прижимал изящную талию к себе крепким движением— мантия валялась где-то в стороне. Громилу он узнал сразу же. МакЛагген… тупица и местная звезда квиддича.
Ох, если бы это был не МакЛагген, то Малфой бы из мужской солидарности как мышь проскочил на поле, забыв об инциденте, но Кормак… Кормак! Спина Драко все еще помнила удар и позор на поле, который он приобрел лишь по вине Кормака. Безмозглый и тупой, он был еще и гаденьким трусом, способным на игру и удары исподтишка. Тут уж Драко не мог пройти мимо, честное слово, дело вовсе не в факультете.
— Так-так. — Драко постучал кончиком метлы о плечо МакЛаггена. — Как староста факультета и курса я обязан снять с вас обоих по 100 очков за прогул и еще столько же за непотребное поведение.
Девушка с пушистыми волосами мгновенно подскочила и обернулась к нему, и Драко не смог поверить своим глазам — перед ним была сама Гермиона Грейнджер. Слухи об их отношениях с Кормаком ходили давно, но Драко был уверен, что это не более, чем глупые насмешки, но тут… какой сюрприз!
— А с тебя, Грейнджер, еще 50 очков за…
— Малфой, ты совсем не в порядке? Как можно снять 450 очков разом? — Грейнджер была очень зла. На ней совсем не было макияжа: бледное лицо с четкими черными бровями, длинными ресницами, блестящими, будто пьяными глазами, и огромным алым пятном искусанных губ. Довольно неплохо.
Драко не смутился.
— Можно. Потому что староста должна быть образцом нравственного поведения, а не показывать плохой пример мелким.
— Ой, а тогда, что это мы тут делаем, еще и на чужой трибуне? — Кормак не мог не вставить своим мерзким ртом.
— Я не с тобой разговариваю. — отрезал Драко, взглянув на него сверху вниз. — А от тебя, Грейнджер, такого не ожидал. Ты! И с этим. — Драко всегда считал, что между ней и Поттером что-то есть: даже поставил на это 5 галеонов в споре с Дафной. Поттер представлялся ему достойным соперником, тогда как Кормак просто недалеким дуболомом.
— Моя личная жизнь тебя не касается, Малфой…
— Слава, Мерлину.
— …и Кормак прав, я тоже имею право снять с тебя 450 очков.
— Я один и никому не всасываюсь в рот, поэтому только 150.
— Какая разница, после той оргии в подземельях и вычета очков ты и со 150 уйдешь в минус. — Грейнджер хмыкнула. А Драко смахнул челку со лба быстрым движением.
— Минусы будут больше у вас. — довольно чеканя слова, сообщил он.
Гермиона состроила недовольное лицо, а Драко в хорошем расположении духа прошел на поле под звуки возни сзади: Грейнджер отчитывала своего дуболома. Все-таки: день прекрасен.
Драко взмыл в воздух сделал два круга над полем, взглянул на замок прощальным шутливым взором и полетел, рассекая бескрайние воздушные просторы родины. Он был наполнен эйфорией и счастьем, внизу мелькали ровные домики, поля, озера, холмы, а перед глазами была кудрявая бледная девушка с тонкими яркими чертами лица, поддернутыми пеленой возбуждения. Все-таки в этот момент она была очень красива.
Он был счастлив.
А потом оказалось, что это было последнее Рождество в его жизни. На следующее он принял метку, а дальше ранил и убивал людей магией. МакЛаггена Драко убил в ночь с 24 на 25 декабря 20** года по приказу Темного Лорда.
========== 3. Черный парад ==========
27 декабря 20**, Дублин, район Темпл бара
Драко спешил на встречу со следователем. Рождество прошло, но Дублин все еще разрывался от количества туристов — теперь они ждали нового года. Драко прорывался сквозь толпу, ему хотелось побыстрее миновать это праздничное безумие. Рождество и каникулы в этом году были какими-то пряными. К середине дня начинало теплеть, и все вокруг — отсыревать. Отвратительно. День был серым и теплым, снег таял и стекал лужицами по камешкам мостовых, и люди, хлебающие глинтвейн, смотрелись удивительно дисгармонично в этой весенней погоде.
Драко переходил через каменный мосток, когда на него налетел запыхавшийся мальчик, продающий газеты. Он упал, и листки стайкой белых крыльев рассыпались по блестящему булыжнику и холодной воде, подгоняемой порывами ветра. Чертыхнувшись, мальчик бросился сквозь толпу, и Драко невольно проводил его взглядом. Случайно глаза задержались на женском силуэте.
У одного из крайних домов (быть точнее, между зеленым с белыми рамами и красным с черным балконом) стояла девушка. Она была довольно далеко от Драко, но он видел ее предельно ясно. Стройная худая фигура в черном пальто и шапка пышных выцветших темных кудрей. Он даже смог разглядеть лицо девушки: она была невероятно красива. Ненормально прекрасна.
Драко жизнью мог поклясться, что люди не рождаются и не бывают настолько красивыми. Бледная, мертвая, убитая, темная красота. Как-будто бы плохой, но закончивший лучшее училище мира художник решил изобразить идеал. Она была где-то вдали, но Драко казалось, что он видит бледное свечение, исходящее от лица. Не менее явными казались ему и глубокие тени под врезавшимися в кожу скуловыми костями, дикие сверкающие глаза и страшное пятно губ. Нет, он не мог видеть этого — она стояла очень далеко.
Он смотрел на девушку, как утопающий на русалку. Его тянуло на дно. Неизвестно, сколько бы еще Драко потерял времени, но она улыбнулась, сверкнув белизной зубов, и отвернулась. Морок сошел с глаз. Он больше ничего не смог разглядеть на огромной дистанции и продолжил свой путь.