– Ой, по вашей ноге ползет Фирс! Мой ручной крысеныш. Только сегодня из клетки убежал.
– Кто? – поперхнулся Стручок, немножко бледнея.
– Не переживайте, он сейчас до коленок доползет, а потом его можно будет стряхнуть…
С тоненьким визгом Крефин оттолкнулся пятками от пола. Стул перевернулся, и глубокоуважаемый представитель гильдии сковырнулся на спину, высоко подняв ноги и утянув за собой салфетку с угощениями. Зазвенели разбитые чашки и тарелки, а в воздухе повеяло терпким запахом рябиновой настойки, растекшейся по полу.
– Вы целы? – вскрикнула я, бросаясь к мужчине, в связке со стулом похожим на перевернутую черепаху.
Несчастная крыса, не удержавшись на штанине, шлепнулась ему на живот.
– Я с детства крыс боюсь! Снимите с меня монстра! – вопил он, размахивая руками и ковыряясь в разлитой заварке, яблочных дольках и ошметках пирожных. – Он хочет отгрызть мне нос!
Гульфик, по которому ползал крысеныш, прикрывал вовсе не нос, и запускать туда руку девице было не очень-то прилично. Но разрешение на торговлю дороже! Желает, чтобы убрали крысу? Значит, уберем!
Потянулась двумя пальчиками, чтобы, не дай светлый бог, не дотронуться до ширинки на штанах… Вдруг Стручок сделал странное движение бедрами, пытаясь скинуть цепкого захватчика.
– Божечки, да перестаньте вы дергаться! – отдернула я руку, как от раскаленной сковороды. – Животное умертвите!
Я вознамерилась пнуть зверька мыском туфли, но положение спас Фред, который причинных мест на мужском теле не стеснялся. Он проворно поймал грызуна за хвост, и пока подвешенный вниз головой крысеныш изворачивался и пытался цапнуть ловца за пальцы, объявил:
– Алекса, держите вашего любимца!
– Оставьте себе, – предложила я и, подскочив к Стручку, схватила его под локоть. – Господин Кретин, вставайте! Сейчас господин Осел вам тоже поможет, а то я одна не справлюсь…
Тут на кухню обрушилось молчание, а на меня – жуткое осознание допущенной ошибки. Стручок, распластавшийся на полу, возмущенно округлил глаза. У председателя, все еще державшего полную рюмку, отвалилась челюсть (надеюсь, что не придется вправлять).
– Я хотела сказать Кретин и Осел, – попыталась исправиться я, но снова оговорилась. – В смысле Крефин и Осле.
Тишина стала поистине гробовой.
– Не поверите, – понимая, что положение исправит только хорошая шутка, хохотнула я, – у вас такие забавные фамилии. Вот ваша похожа на кретина, а ваша на осла…
Всегда знала, когда стоило прикусить язык. Официально заявляю, что сегодня правильный момент был напрочь упущен! Лучше бы вообще рот не открывала!
Оскорбленные визитеры уходили с хмурыми минами, чеканя шаг, а Стручок еще и мое полотенце с цветочками унес – вытирал измазанное в креме лицо. Попросить вещь обратно я не решилась, все еще надеясь, что он восхитится щедростью молоденькой лавочницы и одарит разрешением на торговлю. Как бы хороший человек не решил, будто сволочи дали ему взятку полотенчиками.
– Вы получите ответ! – процедил он.
– Когда?
– Когда-нибудь!
– Полотенце отдайте! – потребовала я, раз терять было нечего, но Крефин не услышал и так шибанул дверью, что от силы удара гостеприимный колокольчик не прозвенел, а подавился бряцаньем.
– Ну, госпожа Колфилд… – пробрюзжал председатель и выскочил на улицу следом за коллегой. Сквозь чистейшее, намытое до блеска окно витрины, я с тоской проследила, как они забирались в кеб, хотя пешком от чайной лавки до мэрии было идти минут пятнадцать.
– Не переживай, – попытался подбодрить меня Фред, пряча крысу в больших ладонях. – В лавке все сделано на совесть. Ты получишь разрешение, уж я об этом позабочусь. Завтра Осел, в смысле Осле, уезжает в столицу. Вот как вернется, так с ним и поговорю.
Тут за нашими спинами раздался грохот. Мы резко оглянулись. Тумба из-под коня все-таки отдала светлому богу душу и развалилась.
– И о Фирсе я тоже позабочусь, – пообещал добрый Фред.
Хотя бы кому-то сегодня привалило счастье! Я про крысеныша. Поди сам не догадывался, что, карабкаясь по ноге Кретина, в смысле Крефина, просто восходил на вершину к светлой жизни.
– Да уж. Корми его сытно.
Втайне я надеялась, что хвостатые соседи решат, будто в лавке «Тысяча мелочей» курорт для грызунов, и всем семейством перебегут к Оутисам, раз не желают травиться ядом, как все нормальные твари.
Убираясь в кухне, я прикидывала, во сколько мне встанет разрешение и хватит ли денег, ведь на счету в монетном дворе осталось раз-два и обчелся (хоть конем взятку давай), а заодно ругалась в пустоту.
– Стадо паршивых овец! – потрясла метелкой, намекая на хвостатых соседей. – Вы зачем тут, как кони, гарцевали перед этим… как его… Крефином, прости божечка, что за имечко! Нельзя было тихо в норке сегодня посидеть? Вы же еще выпас решили устроить!