Все началось со вполне невинной игры в пиратов и похищения маленькой Делии Хьюз двумя храбрыми корсарами. Надо сказать, что девочка, польщенная вниманием двух молодых людей четырех и пяти лет, вовсе не была против своего пленения, так что и Гарри не усмотрел в этом нарушения конвенции о правах человека. Дэймон в этот момент увлеченно карабкался вверх по лестнице, сегодня олицетворявшей мачту пиратского корабля, чтобы сдернуть оттуда Веселого Роджера и повязать свой оранжевый — за неимением белого — шарф, после чего пиратам полагалось немедленно пасть духом и сдаться. Пока он, высунув язык от усердия, наматывал свой шарф на лестницу, мальчишки отвели Делию в дом, усадили на лавочку у кабинок и вернулись на улицу — воевать.
Гарри был уверен, что триумфальное освобождение не заставит себя долго ждать, и отвлекся на разъяснение трехлетним малышам трагических различий между настоящей едой и супом, сваренным из песка и травы, пока они не выявили их экспериментально. Это было большой ошибкой, поскольку он потерял счет времени, а вот Делия Хьюз — нет.
Несколько минут спустя Гарри обнаружил Деймона, растерянно озирающегося вокруг. И без того огромные голубые глаза мальчика расширились, нижняя губа подрагивала.
— Эй, приятель! — Гарри взял его за руку и повел к дому, оглядываясь через плечо на остальных детей. — Пойдем-ка, освободим твою сестру.
— Дели?
— Да, пойдем к Дели.
Но не успели они сделать и пары шагов по дорожке к дому, как Деймон вырвал руку и побежал к двери. Гарри нехотя ускорил шаг, пытаясь успеть за мальчиком, но не особенно усердствовал, пока не заметил, что деревянная обшивка двери, до которой оставалось всего несколько метров, как-то странно… шевелится? Гарри готов был поклясться, что нечто пытается пробраться между плотно подогнанными дощечками, но разбираться с тем, что это такое, времени не оставалось. Он в два прыжка догнал Деймона, схватил его в охапку и успел повернуться спиной к двери как раз в тот момент, когда она с оглушительным треском взорвалась и осыпала его дождем острых щепок.
Когда Гарри выхватил палочку и обернулся, закрывая собой мальчика, он увидел в пустом дверном проеме всего лишь его маленькую сестренку. Делия, забавно сощурившись, почесала нос и прямо по кускам разломанной двери направилась навстречу своему брату.
Близнецы уже несколько минут мирно копались в песочнице, а Гарри все смотрел на пустые петли и валяющийся на крыльце металлический замок. Полированное дерево двери превратилось в труху. Нет, он, конечно, знал заклинание, способное вызвать подобные разрушения, но его изучают в Хогвартсе не раньше третьего курса.
— В щепки! — горестно вздохнула Сьюзен, ковырнув носком ботинка кусочек дерева на земле. И как ей только удавалось появляться и исчезать так бесшумно, учитывая ее габариты? — И месяца не простояла… Ты в порядке, Гарри?
— Да, — усмехнулся он в ответ и не стал даже удивляться тому, что Сьюзен в первую очередь интересует состояние здоровья воспитателя, а не детей. Если дверь сносят не в первый раз, значит, подобные происшествия для нее не в новинку. — Я просто… Может, и зря я не закончил школу Авроров прежде, чем устроиться сюда?
— А ты думал, я тут в игрушки целыми днями играю? — Боунс подняла свою палочку и принялась методично уничтожать острые щепки. — Если годовалый мальчик при некотором стечении обстоятельств может уложить величайшего темного мага своего времени, представь, на что способна трехлетняя девочка.
— Сьюзен, — страшная догадка поразила Гарри, и, криво усмехнувшись, он елейным голосом поинтересовался: — А сколько воспитателей у тебя было до меня?
— Я не помню.
— Пять? — предположил он.
— И не вспомню.
— Десять? — ставки росли.
— Отстань.
— Пятнадцать? — становилось все интереснее.
— Я ничего не скажу.
— Двадцать? — гортанным шепотом продолжал он.
Сьюзен Боунс молчала, деловито размахивая своей палочкой. Дорожка перед домом вновь приобрела первозданный вид, чего нельзя было сказать о пустом дверном проеме.
— Тридцать?! — на этой цифре его голос начал приобретать непозволительно высокие нотки.
— Тридцать шесть, — спокойно сказала Сьюзен Боунс и посмотрела на него в упор. — Доволен?
Больше в тот день они не сказали друг другу ни слова, и Сьюзен была уверена, что должна поставить крест на номере тридцать семь, потому что на следующий день он не появится.