— Конечно, — недоумённо сказал Чарльз. — А вы? У вас было по-другому?
Пьетро поджал губы и посмотрел на Ванду. Та сидела в не меньшем смятении, чем остальные.
Тишину прервала фраза, внезапно раздавшаяся из-за двери:
— Тук-тук, можно войти?
Не дождавшись приглашения, в комнату вошёл Питер с маленькой Вандой на руках.
— Она проснулась и говорит, что ей снятся бомбы, — протараторил Питер. — Я пошёл к вам, вас нет, так что я решил, что вы как всегда болтаете в гостиной, но потом встретил Курта и Уоррена, они сказали, что вы тут.
— Правильно, давайте соберём здесь всю школу… — протянул Эрик.
— Что за бомбы ей снятся? — спросил Чарльз. — Эрик, успокой её, пожалуйста, пока я разговариваю с нашими гостями.
— Бомбы падали с неба, — громко пожаловалась Ванда на руках у Питера, — Они ломали дома, и одна из них упала на какого-то дяденьку.
— Это похоже на мой сон, — воскликнула вдруг Ванда. — Она описывает мой сон! Пьетро, дяденька, про которого она говорит…
Ванда запнулась и продолжила уже тише:
— Дяденька — это наш отец. Мне снилось то же самое.
Чарльз изумлённо перевёл взгляд с одной Ванды на другую.
— Как выглядел дяденька из твоего сна? — ласково спросил Эрик у дочки.
Малышка задумалась, вспоминая подробности, и протянула:
— По-моему, у него были рыжие волосы. Или чёрные. Нет, нет, не чёрные. И глаза… Я не помню, какие.
— Это подходит под описание нашего отца, — иронично сказал Пьетро. — Продолжай.
— У него была коричневая куртка. Блестящая, но не сильно.
— Кожаная? — спросила взрослая Ванда.
— Нет, коричневая, — возразила девочка. Чарльз улыбнулся и переформулировал вопрос Ванды так, чтобы она поняла:
— Такая же, как у Алекса весной?
— Да, да! — воскликнула малышка. — Такая же.
— Значит кожаная, — кивнул Чарльз.
— А шрамы у него были? — спросил Пьетро.
— По-моему, нет, но на щеке была кожа как будто мятая.
Пьетро с Вандой переглянулись.
— Это наш отец, — сказала Ванда. — Нам с Вандой приснился один и тот же сон.
— Это подтверждает нашу теорию, — кивнул Чарльз, и, глядя на Ванду, вернулся к прерванному объяснению: — Мы думаем, что наши Питер с Вандой это вы, но из другой вселенной…
***
В отличие от брата, Ванда выслушала теорию спокойно, не перебивая. Чарльз даже умудрился дойти до предполагаемых последствий, когда Пьетро спросил:
— А как мы попадём обратно домой?
В комнате повисла тишина. Чарльз замялся, Эрик безразлично посмотрел в окно, а Питер отвернулся к двери, прошептав «неудобно». Ванда, которая уже спрыгнула с рук Питера, и сейчас жевала оставленную Куртом на столе шоколадку, сказала:
— Они пока не знают, но завтра уже придумают. Хэнк очень умный, он всегда знает, что делать.
Пьетро нахмурился и взглянул на Чарльза. Тот смущённо проговорил:
— В целом, это правда. Мы не можем предоставить вам путь обратно, пока не знаем, каким образом вы попали сюда. До сегодняшнего дня мы с Хэнком считали, что перемещение между разными вселенными вообще невозможно.
Он неуверенно пожал плечами. Повисла напряжённая пауза, которую прервал Питер.
— А мы можем типа касаться друг друга и разговаривать? Это не нарушит равновесие, или что-то в том же роде? В «Докторе Кто» так было.
— Мы не знаем точно, потому что на наших глазах происходит первый такой случай, — пояснил Чарльз. — Но у нас с Хэнком есть предположение.
Ксавьер откашлялся, готовясь к длинному разговору и начал:
— Когда я смотрю на людей через Церебро — это машина, усиливающая радиус моей телепатии — то вижу их разумы по-разному. Люди отличаются как внешне, так и внутренне. Это касается не только воспоминаний и характера, но также чего-то особого, что я пока не могу объяснить. Назовём это душой. Когда я впервые увидел Пьетро и Ванду через Церебро, я заметил нечто странное. Если не брать в расчёт их внешность и мозг, то они полностью идентичны с нашими Вандой и Питером. Их души идентичны. Не могу объяснить это более доступно, но я как будто смотрел на одного и того же человека в двух разных костюмах. Надеюсь, понятно объяснил.
Пьетро серьёзно кивнул. Его сестра шепнула:
— Мы поняли.
Чарльз удовлетворённо продолжил лекцию.
— Когда мы ушли от Ванды, я звонил мистеру Стрэнджу. Мы думали над проблемой только теоретически, но кошмар Ванды подтверждает наши опасения. Вселенная, если так можно выразиться, в замешательстве от существования двух версий одного человека. Воспоминания, принадлежащие Ванде, одновременно существуют и не существуют в её голове. То есть, мы-то понимаем, что перед нами две разных Ванды, но…
— Вселенная не понимает, — усмехнулся Эрик.
— Я тоже мало что понимаю с утра в понедельник, — пошутил Питер не в тему. — Понизьте свои ожидания от Вселенной.
— К чему это ведёт, — повысил голос Чарльз, чтобы прекратить разговоры. — Есть вероятность, что ваши воспоминания со временем перемешаются. Для вселенной вы существуете как один человек… То есть, два человека: Ванда и Пьетро-Питер. Могут возникнуть проблемы с мутациями. Никто не исключает, что рано или поздно ошибка проявится, и тогда неизвестно, что будет с теми Вандой и Пьетро, которых вселенная посчитает «лишними». Вселенная посчитает… Боже, я как будто сошёл с ума.
Чарльз рассмеялся.
— Как у Стивена получается рассказывать это так, что даже сомнений не остаётся?
— И что мы собираемся делать? — спросил Эрик, с волнением глядя на своих детей, которые в любой момент могли стать «лишними».
Чарльз посерьёзнел.
— Пока ничего. Мне нужно понять, как Пьетро и Ванда попали сюда, чтобы придумать, как отправить их обратно. Возможно, у них самих есть идеи?
Ксавьер посмотрел на близнецов, ожидая их предложений. Ванда потупилась, а Пьетро ответил:
— Мы без понятия.
Чарльз вздохнул.
— Тогда процесс затянется. В любом случае, самое лучшее, что сейчас можно сделать, это хорошенько выспаться. Завтра мы с Хэнком с вами поговорим. Особенно меня интересуют ваши не-врождённые способности. Если у вас есть, что спросить — спрашивайте, но не ожидайте, что я смогу ответить на всё.
— Можно узнать поподробнее, где мы находимся? — тут же спросила Ванда.
— Школа профессора Ксавьера для одарённых, то есть, для мутантов. Здесь ребята живут, учатся обращаться со способностями, а некоторые остаются на всю жизнь.
Чарльз кинул мимолётный взгляд на Логана.
— Сегодня я замедлил время для себя, а оно замедлилось и для Пьетро, — сказал Питер, по привычке подняв руку, как в школе, — Это виновата Вселенная?
— Скорее всего, — кивнул Чарльз.
Маленькая Ванда доела шоколадку, тоже подняла руку и спросила:
— А можно я покажу, как я делаю бабочек?
— Ты умеешь делать бабочек? — заинтересовалась взрослая Ванда.
— Да-да-да, смотри!
Малышка выставила вперёд обе руки. Над её ладонями заклубился красный туман и, через мгновение, оттуда выпорхнули две большие бабочки. Они начали летать вокруг Ванды, озаряя комнату алым светом.
— Какая прелесть, — зачаровано протянула Ванда.
— Правда? — обрадовалась маленькая артистка. — Я ещё вот так могу!
Большие бабочки с еле слышным хлопком распались на много маленьких. Было видно, что эта иллюзия даётся Ванде тяжелее, поскольку насекомые тут же разбились на две стайки, в которых они двигались одинаково, словно клоны.
Пьетро потянулся, чтобы потрогать одну из них, но рука прошла насквозь.
Потом Ванда сжала ладони в кулаки и её иллюзии исчезли, распавшись на искры.
— Устала, — сказала она, пока остальные негромко хлопали.