Неожиданно, меня кто-то тронул, заставив медленно открыть застилаемые водой глаза.
— Эй, ты жива? Слышишь меня?
Надо мной в темноте ночного неба нависли удивительные гетерохромные глаза. Красно-голубые… Красивые…
Меня немного потрясли за плечо, но я плохо соображала, словно холод замедлил мое мышление. Чья-то горячая на контрасте со мной рука скользнула между моих ног, обтянутых насквозь мокрой одеждой, заставив неосознанно дергаться и отстраниться.
— Ты ранена? Кровь идёт, черт… Эй, посмотри на меня! — чей-то мужской голос настойчиво взывал ко мне, но отчего-то реальность ускользала, словно вспугнутая чужаком змея, а голос померк полностью, выдавая лишь слабый шёпот, неразличимый в шуме дождя. Ощущая лишь, словно меня окутало волной тепла напоследок…
Комментарий к Проблески отчаяния под дождем
Кое-кто не в курсе про красный день календаря.
⁄(⁄ ⁄•⁄-⁄•⁄ ⁄)⁄
========== Хижина ленивого сталкера ==========
Приходя в себя, я сперва ощутила контрастный жар тела и холод головы, на которой по-моему что-то лежало. Это было так странно. Как будто во сне. Словно ты толком не ощущаешь своего тела или чувствуешь ненастоящие прикосновения или боль. Вслед за этим, вопреки очевидному горячему чувству, начал пробивать озноб: очень хотелось побольше тепла, завернуться во что-то греющее, уткнуться в бок друга… Но… Я была одна… Теплу неоткуда было взяться, ведь я была в лесу, на холодной, мокрой земле, перед тем как увидела какие-то необычные глаза над собой. Реальны ли они были? Определённо похожи на настоящие. И голос тот тоже не напоминал мне проделки собственной фантазии.
Я медленно разлепила тяжёлые, словно налитые свинцом, веки, видя перед собой размытые очертания абсолютно незнакомого места. Это был дом, судя по всему. Даже хижина. С покатой, чуть кривой крышей, заткнутыми мхом щелями между массивных, темных от времени бревен, напоминая всем своим антуражем зимовье, используемое охотниками при дальних переходах между лабазами. Где-то здесь горел свет, давая теплые блики на стены и освещая мое лицо, но большего я разглядеть не могла, и любое движение глаз отзывалось резкой болью в голове. Кажется, я простудилась…
Голоса ещё не было, и при попытке что-то сказать, вышло лишь неясное шипение и хрип.
Горло саднило то ли от болезни, то ли от надорванных голосовых связок. А может от всего разом. Блеск… Вторая мысль, взметнувшая во мне искры страха: “Где Кросс и Киллер?” Я собрала все возможные силы и приподнялась, опираясь на локти, ощущая жуткую ломоту во всем теле, скрытом старым шерстяным одеялом. Головокружение и слабость вторили ей с особым усердием. Скинув со лба надоедливую тряпку, я вздохнула и немного подождав, прислушиваясь к ощущениям, приподняла его край, обнаруживая что лежу под ним совершенно обнаженная, за исключением зажатой между ног старой простыни. Что за мать твою? Немного отодвинув ее от себя я увидела кровь. “Вот же блять” — пронеслось в голове – “Действительно невовремя, но… Кто всё это сделал? И где моя одежда?”
Словно отвечая на мой вопрос, маленькая дверь хижины с приятным скрипом отворилась, впуская внутрь невысокую, почти миниатюрную девушку-человека, одетую в высокие сапоги, поверх обычных потёртых джинс и в свитер с высоким горлом. На голове красовалась бейсболка с нечитаемым логотипом. Увидев, что я уже пришла в себя, она лихо скинула кепку и подскочила к постели.
— О, привет! Как ты? Офигеть, когда тебя принес Даст, я думала, ты уже умерла, — она села рядом, кладя на мой лоб свою маленькую ладонь, — ещё горячая. Надо жаропонижающее принять, но у нас нет этого. Может он вечером принесет, не знаю даже… Меня зовут Файлер, можно просто Фай, а тебя?
Девушка приветливо улыбалась, отчего едва заметная россыпь веснушек на ее лице приятно собралась на скулах, а на щеках появились очаровательные ямочки. Ее карие, лучистые глаза приятно сочетались с шоколадными недлинными волосами.
Я была действительно рада видеть и слышать, что ещё кто-то выжил, но мысли о друзьях больно терзали душу. Ответить я ей могла только шепотом, неловко склонившись поближе:
— Я Брай. Я искала друзей. Они шли в обход. Два скелета, — говорить удавалось короткими фразами, глотая боль, но мне было важно узнать хоть что-нибудь о Кроссе и Киллере.
Фай хмурилась, вслушиваясь в мои слова и, подумав, покачала головой, с грустью в голосе отвечая:
— Ох, прости, милая… Мы их не видели. Ночью была ужасная гроза, а днём Даст ушел и ещё не возвращался. А я ходила в другую сторону сегодня, не слышала никого… Мне жаль… Может, попробуем поискать завтра, вряд ли они ушли далеко. Вы были на берегу?
Я кивнула, мысленно благодаря их за доброту и участие. По крайней мере была хотя бы небольшая надежда…
— Надо тогда сходить для начала туда, где тебя нашли. Извини за неудобный вопрос, — Файлер неловко скривилась, показывая необходимость того, что сейчас скажет, — у тебя месячные, да?
Я снова кивнула, отводя взгляд к печке, стоявшей в углу и немного краснея.
— Даст чуть с ума не сошел, все уверял меня, что ты истекаешь кровью, и срочно нужна помощь, чуть ли не операцию требуется сделать. Оказывается, монстры о таком не в курсе могут быть. Ха, вот вроде и страшно, но смешно на самом деле, — Фай неловко хихикнула, — извини, если смутила. Одежду твою сушить надо, а кое-что вообще пришло в негодность. Не переживай, это мелочи, тем более в такой ситуации мог оказаться любой. Главное, что ты жива. О, ты наверняка хочешь есть! Извини, у нас только суп, но тебе в любом случае нельзя сильно налегать, видно, что ты давно не ела уже.
Файлер шустро прошла к печке, снимая с нее какую-то плошку, прикрытую тарелкой, и, налив оттуда супа, принесла ее мне. От запаха живот моментально скрутило болезненной судорогой, и я благодарно приняла пищу, неловко поправляя сваливающееся с голого тела колючее одеяло.
Еда, после долгой голодовки, показалась чем-то фантастическим и в то же время наслаждаться вкусом не хотелось. Я всё съела почти за минуту, даже не ощутив насыщения. Оно должно придти чуть позже. Файлер с сочувствием смотрела, как я жадно ем, и мне стало ужасно стыдно и неловко. Острой иглой опять кольнула мысль о друзьях… Я ем, а они – нет… Это нечестно… Я тихо поблагодарила девушку, вернув тарелку и вновь легла, ощущая на себе давящую усталость болезни.
— Поспи ещё, Брай. Я пока тут побуду. По поводу одежды придется малость подождать, но это и к лучшему, пока ты болеешь. Как проснешься, отдам тебе кое-что своё, если подойдёт, конечно: ты вроде повыше меня. И не переживай, мы постараемся найти твоих друзей, — Файлер ласково погладила мое плечо и встала с постели, уходя в дальнюю часть хижины, взяв там какие-то вещи и начав их подшивать. Я решила воспользоваться советом девушки и закрыла глаза, отдаваясь во власть сна, который сейчас был лучшим лекарством.
Голова болела, но зато постепенно исчезало чувство мерзко скребущегося внутри голода… Изнутри грызло беспокойство за Кросса и Киллера, которые отчего-то не вернулись к ночи. А если вернулись, но не нашли там меня? Как же так глупо вышло? И кто такой этот Даст? Судя по словам довольно говорливой девчушки – тоже какой-то монстр. Сколько теперь непонятного, где я вообще оказалась?
Не в силах бороться со всем этим навалившимся многообразием вопросов и беспокойных мыслей я провалилась в крепкий сон, которого так давно не хватало.
Сон был абсолютно мертвый, без каких-либо намеков на сновидения, и пробуждение произошло быстрее, чем в первый раз. Меня словно толкнули или сбросили с высоты, и я, сильно вздрогнув, широко открыла глаза. В комнате было тихо и довольно темно, словно все ее обитатели ушли, оставив меня на волю случая и попечение фортуны.
Мой “глаз монстра” отлично видел в полумраке, и осмотрев хижину, я поняла, что действительно сейчас была одна.
Голова больше не болела, а жар, казалось, спал, оставив после себя неприятную одышку и потливость, какая всегда бывает после крепкой простуды. И я бы с удовольствием обследовала незнакомое жилище, но меня остановило отсутствие одежды. Простынь, зажатая мной внизу, неприятно липла к коже, и очень хотелось сменить всё на привычные мне для таких дней вещи. Об этом приходилось лишь мечтать: рюкзак остался где-то в лесу…