– Что ж, – он убрал фотографии в бумажник, – я посмотрю, что можно придумать. Если вы не хотите привлекать к ситуации чрезмерного внимания, то мне придется действовать осторожно. Я не смогу задавать интересующие меня вопросы в лоб, потребуется искать обходные пути.
– Я не хочу создавать вам дополнительных проблем! – воскликнула Лена. – Не надо ничего выяснять специально, не копайтесь в чужом грязном белье, какая вам с того радость? Вы просто много мотаетесь по окрестностям, вдруг что увидите или услышите. Позвоните мне и все, этого будет более чем достаточно!
– Я все понял, не беспокойтесь, – заверил ее Евгений, – перенапрягаться я не буду. Все равно я постоянно держу в голове целую ораву слухов и сплетен, которые требуют уточнения или проверки. Одним больше, одним меньше – погоды это не сделает. Если что подвернется – я вам звякну.
– Спасибо! – у девушки прямо камень с души свалился. – Я вам очень признательна!
– Пока еще не за что, – отмахнулся журналист, и его рука замерла на середине жеста, – но, быть может, я могу вас чем-нибудь угостить?
– Нет-нет, что вы! – секретарша взглянула на часы и поспешно вскочила на ноги. – Я и так уже опаздываю! Мне надо бежать!
– Жаль. Но все равно, я был рад с вами пообщаться!
– До свидания!
Лена выпорхнула из кафе и, просеменив по тротуару, юркнула в свою машинку. Дождавшись, когда она отъедет, Евгений вынул из кармана диктофон и остановил запись. Он никак не мог прийти к решению – полученная им сегодня новая информация облегчает задачу, сужая круг его поисков, или же наоборот, еще больше расширяет горизонт возможностей, все глубже погружая его в пучину проблем, с которыми лучше дела не иметь? Получалось, что теперь он знал, кого искать, но понятия не имел, где и как к этой задаче подступиться.
Ну и бог с ним, дело может малость и обождать, никуда не денется! Сейчас самого пристального внимания к себе требовали две других проблемы: пропущенный завтрак и подоспевшее время обеда. Поскольку дама отказалась составить ему компанию, Евгений с полным правом мог потратить сэкономленные средства на себя, любимого и голодного.
Он вскинул руку, подзывая официантку…
Глава 5
Майор Акулов бросил трубку на телефон. Из-за охватившего его раздражения движение получилось резким, а потому он промахнулся, и трубка загремела по столу. Пришлось ее ловить и класть снова, но уже аккуратнее. Полученную от начальства взбучку требовалось как можно скорее нейтрализовать, причем самым надежным и проверенным способом – передав ее по эстафете сверху вниз кому-нибудь из собственных подчиненных, а потому майор набрал в грудь воздуха и заорал:
– Левченко!!!
Спустя несколько секунд в коридоре послышался топот и в кабинет вбежал растрепанный молодой капитан, на воротнике которого еще виднелись крошки от недоеденной булки.
– Звали, товарищ майор?
– А как ты догадался? – сварливо отозвался Акулов. – Кто дежурил в ночь с субботы на воскресенье?
– В субботу? Я и Венский, а что?
– Почему я узнаю о том, что здесь у вас произошло, от районного руководства, а не из ваших рапортов?
– Вы о чем? – капитан никак не мог сообразить, чего от него хотят.
– Оказывается, Прикупова и Саенко собака искусала, да так, что Вовчик теперь на койке валяется, а в ваших писульках об этом нет ни слова. Как так получилось?
– Но откуда?… – Левченко хлопнул себя по бокам. – Вот ведь стерва!!!
– Ага! Еще немного соображаешь, значит? – майор погрозил ему толстым пальцем. – Его мамаша, если надо, ради сыночка и до Президента дойдет.
– Но я не думал, что Егорьевна…
– Не думал он, значит, да? А у меня теперь от твоего недуманья зад ноет! Где рапорт? Где протокол?
– Товарищ майор! – взмолился несчастный полицейский. – Эти двое в тот вечер в таком непотребном состоянии находились, что от них никаких внятных показаний добиться было совершенно невозможно! Я хотел составить протокол задним числом, когда они немного в себя придут.
– Ну и когда твое заднее число настанет? Уже два дня прошло!
– Я… я…
– Через час чтобы все бумажки лежали у меня на столе! Понял?
– Да, но…
– Что «но»?
– Мы с Венским так и не смогли разобраться, что же там произошло!
– И в чем же проблема?
– Я не знаю, что они там курили, но из того сумбура, который из них удалось вытрясти, ничего связного не получается.
– Неужели так сложно выяснить, почему их собака покусала? И какой умник вообще догадался привести ее с собой на дискотеку?
– Понятия не имею.
– А свидетелей, что, ни одного не нашлось?
– Нет, другие уже потом сбежались, только услыхав их вопли.
– Где их нашли?
– В туалете.
– Где?! – майор удивленно приподнял брови. – Ты хочешь сказать, что псина их обоих прямо в сортире покусала?!
– Получается так, – обреченно кивнул капитан.
– Как интересно! Ладно, давай разбираться, – Акулов указал на стул сбоку от стола. – Садись, рассказывай все по порядку.
– Я же говорю, у них в мозгах сумбур полный, – Левченко тяжело осел на стул.
– Ты можешь не комментировать, а просто пересказать?
– Ну, – капитан почесал нос, – в их изложении все началось после того как они там, на дискотеке, познакомились с какой-то девчонкой.
– Не из местных, значит, – заметил майор. – Имя?
– То ли Олеся, то ли Ксения. Ни тот ни другой так и не смогли вспомнить точно.
– Думаю, про приметы спрашивать бесполезно?
– «Клевая», «классная», «конкретная» – это все, что у нас есть.
– Что дальше?
– Потом они пошли в туалет.
– Обрати внимание, какая стройная и логичная последовательность действий! – Акулов одобрительно покивал головой. – Познакомились – и айда в сортир! Они туда всей компанией ломанулись, что ли? Втроем? Или вдвоем?
– Какая разница?
– Кабинка там, насколько я помню, небольшая, и для того, чтобы в ней уместились два, а тем более три человека, надо очень сильно захотеть. Вопрос в том, чего именно они захотели.
– У двух здоровых бугаев, познакомившихся со смазливой девкой, желания могут быть только одного рода.
– Это я прекрасно понимаю, чай уже не маленький, – майор постучал пальцем по столу, – но я сейчас о другом толкую.
– Простите, не уловил, – капитан нахмурился и подался вперед. – О чем вы?
– Предположим, что они забились в кабинку вместе с девчонкой. Тогда, если Егорьевна будет и дальше усердствовать и попытается довести дело до суда, эта Олеся-Ксения вполне может подвести ее сынка под статью. Достаточно будет произнести перед судьями правильные слова, и суд почти наверняка примет ее сторону, – Акулов откинулся назад. – Это я так, чтобы ты лучше понимал, как следует себя с этой мымрой вести, когда она сюда в очередной раз заявится.
– А если девчонка ни при чем?
– Тогда следует поинтересоваться сексуальной ориентацией наших пострадавших. С чего бы им в клозете уединяться? Или в тихих Омулях геи водятся?
– Ничего такого я про них не слышал, – капитан скептически выпятил губу. – Типичные деревенские мачо.
– Не имеет значения. Просто задай их соседям пару наводящих вопросов – и дело в шляпе. Вовкина мамаша сама будет умолять нас, чтобы мы все замяли.
– Понял, – Левченко буквально просиял. Перспектива вколоть хорошую шпильку с детства ненавидимой Егорьевне озарила его будущее ласковым теплым светом. – Я могу идти?
– Погоди. Сначала дорасскажи, коли уж начал. Что дальше-то случилось?
– А потом их собака покусала.
– …а потом мы отравились печеньем, – пробормотал Акулов. – Вот так сразу?
– Не могу сказать, дальше в их показаниях царит полная каша.
– Как их угораздило с собой в туалет еще и собаку затащить?! Сколько их всего в кабинку набилось?! Они там что, Ноев Ковчег организовать решили?
– Понятия не имею, – развел руками капитан.
– Знаешь что, ты на досуге прижми Кольку где-нибудь в уголке, ладно? Быть может он кроме травы еще какие вещества на наших дискотеках толкать начал, более сильнодействующие? Иначе откуда столько дури, да еще в двух головах сразу?
– Попробую.
– Дай ему понять, что проблемы со зрением и слухом мы можем испытывать только до определенного предела. И где этот предел находится, я ему уже объяснял.
– Я понял.
Акулов рассеянно поскреб начинающий лысеть затылок.
– А что если их девка и покусала? – вернулся он к обсуждаемой теме. – А им признаться стыдно?
– Да нет, не похоже, – отверг такой вариант Левченко. – Я же видел след от укуса на руке у Саенко! Да и врач сказал, что это собака. Причем крупная.
– Тогда, очевидно, их покусала собака той девчонки, но я никак в толк не возьму, как она там оказалась? Окон в том туалете нет. Или они забыли за собой дверь запереть? Ты замок на кабинке проверял? Он исправен?
– Не обратил внимания.
– Да что ты там вообще делал? – деланно возмутился майор. – Ты ни на один мой вопрос внятно ответить не можешь!
– Я же говорю – сумбур!
– Ты и в протоколе так напишешь, да? – Акулов вздохнул. – Сильно хоть покусала?
– Не очень, но на прививки от бешенства они заработали.
– Почему же тогда Вовчик на койке оказался?
– Но так его же…
– Что?
– Разве я не сказал? – удивился капитан. – Его же собака укусила за… это… – он помахал рукой ниже пояса.
– Как? Прямо за?…
– Ну да, – кивнул Левченко. – Когда народ на крики сбежался, Саенко прыгал, схватившись за прокушенную руку, а Вовчик без штанов сидел на толчке и держался обеими руками за свои драгоценности.
– Вот как? – Акулов неторопливо положил ладони на стол, словно хотел покрепче ухватиться за реальность, так и норовящую ускользнуть под напором фактов, что с каждой минутой становились все безумнее.
Он медленно набрал полную грудь воздуха и с шумом выдохнул, потом повторил процедуру. Левченко оставалось лишь молчать и терпеливо ждать вынесения вердикта.
– Я тут сижу и представляю себе эту сцену, – прошептал его начальник, наконец, – картина маслом! В рамочку – и на стену!
– Грешно, конечно, над чужой бедой смеяться, – согласился капитан, – но согласен, удержаться было очень сложно.
– Ну и как он там? Жить будет?
– Врач сказал, что ничего страшного, только до конца месяца придется воздержаться от общения с женщинами, и пи́сать осторожнее.
– Прямо как в анекдоте: «Чудо распухло и мешало ходить», – хмыкнул Акулов.
– Ну, не настолько, конечно…
– И, все-таки, я по-прежнему не понимаю, чего добивается Егорьевна. Она хочет раструбить об этом на весь мир? Нет проблем! Но из нее же тогда ходячую кунсткамеру сделают, причем бесплатную! Туристам показывать будут! – майор перевернул ладонь и принялся загибать пальцы. – Два здоровых парня, собака, туалетная кабинка, спущенные штаны… ты точно уверен насчет их ориентации?
– Теперь уже и не знаю, – Левченко аж раскраснелся от с трудом сдерживаемого смеха.
– Интересно, а чего они ожидали? Будь я на месте той дворняги – поступил бы точно так же.