— Вы теперь и меня убьете? — журналист чувствовал себя настолько опустошенным, что, если бы девушка ответила утвердительно, он воспринял бы такой исход совершенно спокойно, как должное.
— Нет, — качнула она головой, — я своих слов назад не беру. Ты все еще можешь воспользоваться тем «запасным выходом», что я тебе предоставила, и ты получишь свои трое суток, но потом…
Оксана крякнула и, подобравшись, поднялась на ноги и принялась отряхивать запыленные джинсы.
— Потом ты станешь для меня Человеком-Который-Знает со всеми вытекающими из этого последствиями. Специально охотиться я на тебя не стану, но и ты не пытайся искать встречи со мной. Если попадешься мне на пути — убью, и моя рука не дрогнет, делая контрольный выстрел. Ты все понял?
— Да.
— Тогда прощай, — она развернулась и зашагала к машине, где ее поджидал немного растерянный Николай.
Превозмогая боль в груди, Евгений сумел таки сесть.
— Мне, действительно, очень жаль! — крикнул он ей вслед.
— А мне наплевать! — Оксана даже не обернулась.
— И что теперь? — комфортабельный «Мерседес» беззвучно глотал километры дороги, и на Николая уже начинала давить гнетущая тишина, царившая в салоне. — Ты уже продумала новый план действий?
— Да нечего тут продумывать, — Оксана лениво приоткрыла один глаз. — Доберемся до дома и завалимся спать. Лично я уже истосковалась по нормальной постели.
— Честно говоря, я имел в виду более отдаленную перспективу. Ведь вернуться в Стаю нам теперь вряд ли удастся.
— Это почему же?
— Но… — Николай удивленно воззрился на мать. — Ты ведь только что пристрелила Игоря! Кроме того, все уверены, что и Антона ты прикончила. Стае вряд ли понравится, что ее братья и сестры начали грызть друг другу глотки.
— Ну и плевать! И вообще, Стая нам еще спасибо сказать должна за то, что мы избавили ее от той невеселой перспективы, что перед ней маячила!
— Нам никто не поверит. У нас нет ни единого доказательства, только пустые умозаключения.
— А я и не собираюсь ничего никому доказывать. Не моя это забота. Если у кого-нибудь найдутся против меня обвинения, то пусть он сам о доказательствах позаботится. Я выполнила свой долг и теперь умываю руки.
— Но не можешь же ты сделать вид, будто знать ничего не знаешь, и как Каин заявить, мол, разве я сторож брату моему?
— А что мне помешает?
— Ты и сама намереваешься солгать?
— Обойдусь и без этого, — Оксана недовольно насупилась и сложила руки на груди. — Я просто не стану рассказывать все.
— Но правда рано или поздно выплывет наружу! — Николай всплеснул руками, отпустив руль. — В конце концов, все узнают, как погиб Игорь.
— От кого? — мать искоса на него посмотрела. — Уж не от тебя ли? Других свидетелей нет.
— Да, но… — парень запнулся, пытаясь найти достойные аргументы. — Такое шило в мешке долго утаивать не получится.
— Если ты хоть немного напряжешь свое серое вещество, то сообразишь, что никто и не станет это дело раскапывать…
— А как же Ирена?!
— Вот она-то как раз всеми силами будет стараться упрятать дело под сукно, чтобы нелицеприятная правда о ее Игорьке не выплыла наружу. И другим не позволит свои носы совать куда не следует. Ей и без того здорово досталось, и еще одного удара она может и не выдержать. О ней не беспокойся.
— Хм, если твои оценки верны, то все выглядит не так уж и плохо, — Николай заметно приободрился. — Но все же, что мы-то в сложившейся ситуации делать будем? Какой тактики придерживаться?
— Сейчас мне не помешали бы покой и тишина. И вообще, в ближайшие девять месяцев я бы предпочла ни с кем из родственников не видеться. Для их же собственного блага.
— Как?! Опять?! — машина вильнула из стороны в сторону, едва не вылетев на встречную полосу. — Одного раза тебе мало, что ли?!
— Ах, если бы ты знал, как сложно сопротивляться инстинктам, — Оксана устало смежила веки. — Детей должно быть много.
— А как же я?!
— А ты мне поможешь. Будешь пеленки стирать, молочко греть и все такое.
— Ну, знаешь ли… это уж… — Николай никак не мог подыскать слов, которые бы соответствовали моменту. — И тебя совершенно не волнует, каким засранцем был отец твоего ребенка?!
— Не-а, — качнула головой девушка. — Мой сын… или дочь никогда не узнают его имени… так же, как и ты.