Он приехал на ее улицу: ряд знавших лучшие времена террасных домов с коваными балконами. На углу болтали между собой все те же рикши в ожидании клиентов. Как обычно, она оставила для него возле двери зажженную свечу. В ее комнате стоял шкафчик со стеклянной дверцей, где были гордо выставлены все маленькие вещицы, которые он ей дарил – серебряная шкатулка с лондонского антикварного рынка, флакончик духов, шарф. Но сегодня в его кармане лежал чек, который он намеревался передать ей после разговора, сумма ей на будущее, которую он мог себе позволить. С упавшим сердцем он поднимался по ступенькам. Впервые в жизни она могла почувствовать себя проституткой. А он казался себе жестоким подлецом, но обязан был это сделать. Джек Чендлер скоро женится.
Глава 9
Гибралтар
Мистеру и миссис Персивал Уэзерби
Парк-Хаус
Миддл-Уоллоп
Хэмпшир
21 октября 1928 г.
Дорогие папочка и мамочка,
Приблизительно через час мы прибудем в Гибралтар, и я попробую отправить это письмо.
Я лежу на койке – Тори еще спит – и читаю книгу с испанскими фразами. Только что прочла такую: Gracias a la vida que me ha dado tanto[12]. Мило, правда? И я подумала обо всем, что вы дали мне в жизни: не только о Парк-Хаусе, где я выросла, но еще о пони, собаках, наших походах с ночевкой, о вас самих и всем чудесном времени, которое мы проводили вместе.
Я надеюсь, что вы не очень сильно грустите, что в доме нет вашей Лягушечки. Пускай вас утешит тот восторг, с которым она смотрит в свое будущее. Мы с Тори просто летаем от воодушевления.
В первом классе много приятных людей, а еще не беспокойтесь, что мисс Холлоуэй такая молодая. Она очень добра и хорошо присматривает за нами; а еще она знает Индию как свои пять пальцев, потому что выросла там. Нас очень балует наш стюард Судай. Не понимаю, почему люди разговаривают свысока с туземцами. Я ничего против них не имею, а он очень славный.
Каждый вечер у нас устраиваются вечеринки или другие развлечения, и мы в них участвуем. У нас появился новый друг, Найджел; он занимает небольшую должность на государственной службе где-то на западе Индии; он спокойный, но очень умный и с хорошим чувством юмора. В отличие от большинства пассажиров «Императрицы» он не хочет возвращаться в Индию, так как уже прожил четыре года в глубокой провинции и хотел бы остаться дома. Он рассказал нам, как в прошлом году к нему пришел индиец и принес ухо жены, завернутое в обрывок газеты. Он отрубил его в припадке ревности, но потом простил ее, и теперь спросил у Найджела, не знает ли он способа вернуть его на место!!! Еще на пароходе плывут чайные плантаторы, армейские офицеры и прочая публика, есть несколько детей с их айя – няньками.
Еще мы познакомились с Джейн Баррелл (крупной и шумной дамой) и тремя ее подругами. Фрэнк, помощник судового доктора, тоже очень приятный молодой человек. Он отрабатывает свой проезд в Индию, чтобы заняться там исследованиями какого-то вида малярии, точно не помню, но я о такой даже не слышала. Он тоже заботится о нас, а еще рассказывает разные ужасы про суициды в море и о том, как трудно оперировать в девятибалльный шторм. Он очень забавный и красивый. Кажется, Тори положила на него глаз!
Позже:
Простите, я не дописала! Отправлю мое письмо на Мальте.
Мы ввосьмером сошли на берег, так что о нас было кому позаботиться. Фрэнк (доктор) знал респектабельный ресторан с видом на залив. Пол там был посыпан опилками, по ним ходила в сандалиях толстая сеньорита.
На ленч мы ели какую-то рыбу, пойманную этим утром, и креветок, потом она принесла три пудинга, настолько вкусные, что мне даже показалось, будто это сон. (Еще немного такой жизни, и я пойду к алтарю вперевалку. На борту все одержимы едой. В меню каждый вечер бывает по пятьдесят блюд.) Фрэнк насмешил нас историей про девушку из «Рыболовецкой флотилии», которая так растолстела за недели плавания, что по прибытии в Индию свежеиспеченный супруг ее не узнал.
Когда мы вышли из ресторана, почти стемнело. Мы с Тори и наши спутники спускались пешком к заливу. Откуда-то доносилась музыка, зажглись огни, и я почувствовала, как чудесно жить на этом свете.