В этом был свой резон. Мне ничего не оставалось кроме того, как набраться терпения, благо в кофейне всегда было чем занять свой ум. С приходом холодов в Бромли возвратилась и большая часть общества. Хотя официально Сезон начинался гораздо позже, ближе к Сошествию, на деле город оживал раньше. Столик для постоянных гостей редко теперь пустовал. К завсегдатаям, вроде ла Рона, миссис Скаровски или Эрвина Калле, присоединялась теперь зачастую леди Хаббард. После того, как мы сблизились во время путешествия на «Мартинике», она считала своим долгом навещать меня по меньшей мере раз в четыре дня. Сегодня, впрочем, её не было, зато Луи ла Рон пребывал в исключительно оживлённом настроении.
– Вы только посмотрите, леди Виржиния! – выкрикнул он вместо приветствия, потрясая смятой газетой. – Он наносит ответный удар!
– Кто наносит удар? Добрый вечер, – улыбнулась я присутствующим и вновь повернулась к журналисту. – Не томите же, отвечайте.
– Кто? Этот человек с тысячью лиц! «Обеспокоенная Общественность», «Ироничный Джентльмен», «Остроум», «Призрак Старого Замка», «Ворчливый и Саркастический, но искренне Ваш» – нынче у него новое имя. Вот, полюбуйтесь – «Любезная Ехидна»!
– Это вы ко мне так обращаетесь? – не удержалась я от шутки. Раздались смешки, и ла Рон побагровел – смущался он редко, но если уж попадал в неловкую ситуацию, то сразу же терялся. Воистину, странное качество для журналиста… – Простите, кажется, то была неудачная острота. На самом деле я поняла, что вы говорите о новом псевдониме. Прошу, не сердитесь и передайте мне газету – я горю желанием ознакомиться с новым опусом вашего зловещего оппонента.
Статейку я прочитала быстро. Почерк Остроума действительно угадывался с первых строк, но само содержание опуса не было таким уж вызывающим. «Любезная Ехидна» лениво покусывала за пятки самых известных журналистов Бромли, уделяя особое внимание некоему «любителю поиграть в детектива». По расплывчатому описанию в этом любителе не без труда угадывался ла Рон.
– Вы попытались его разоблачить? Остроума, я имею в виду, – поинтересовалась я, откладывая газету.
– Попытался, – ворчливо признал ла Рон. – По просьбе вашего друга, между прочим. Детектива Норманна. Но клятый Остроум просто неуловим! Мечтаю о том дне, когда кто-нибудь более проницательный, чем я, раскроет его инкогнито.
– Это было бы интересно, – согласилась я.
– Жду не дождусь… Ох, лёгок на помине! – воскликнул вдруг ла Рон.
– Остроум? – недоумённо поинтересовалась миссис Скаровски, сидевшая рядом со мною.
– Нет, – покачал головою ла Рон и указал на дверь. – Детектив Норманн.
На пороге кофейни действительно стоял Эллис – собственной персоной.
Мэдди, уже заранее предупреждённая о визите детектива, быстро накрыла столик за ширмой. Однако Эллис выглядел таким измученным, что даже запечённый в горшочке паштет под шапкой из картофеля и зелени не произвёл на него должного впечатления. Меланхолично вертя в руках вилку, детектив глядел в одну точку. Под глазами залегли свинцовые тени.
– Это из-за утопленниц? – посочувствовала я ему, когда Мадлен торопливо упорхнула на кухню. Эллис точно очнулся от раздумий.
– Утопленницы? Нет, не в них дело, хотя побегать мне пришлось изрядно… Дело было лёгкое. Убийства из-за денег особой изощрённостью не отличаются, если, конечно, мы говорим не о высшем свете. У меня… как бы выразиться… личный интерес.
Тут мне стало по-настоящему любопытно. Когда Эллис в последний раз говорил о «личном интересе», речь шла об убийстве воспитанников из приюта святого Кира Эйвонского. Неужели снова?..
– Личный?
– И ваш личный интерес тоже, пожалуй, – улыбнулся он, несколько оживая. – Я давно откладывал одно дело, а тут мне словно судьба намекает… Вы знали, что на месте театра Уиллоу собираются строить швейные мастерские?
– Мастерские на месте театра? Странно звучит, – откликнулась я машинально, вспоминая, где находится упомянутый театр. – Такой район… В какой-нибудь салон я бы скорее поверила.
– Ну, район там не настолько респектабельный, надо сказать. Неважно, впрочем, – отмахнулся Эллис и выжидающе уставился на меня. – Вы что, правда не помните, Виржиния? Ну и ну. Это же в Уиллоу чуть не сгорела ваша компаньонка, Мадлен Рич. То самое место, где для неё всё началось – и едва не закончилось навсегда. И знаете, что я думаю? Это лучшая точка отсчёта… для моего расследования.
Я отпила кофе и едва не поперхнулась – вместо сахара в нём почему-то оказалась соль. Соль и сливки – ужасное сочетание.
– И что же вы собираетесь расследовать?