— Ты домой?
— Да, обещала помочь бабушке с какой — то хернёй по дому.
— Бабушка тоже считает это хернёй?
— Хахаха, я не знаю. Просто обещала помочь и всё.
— Тогда пойдём.
Кей в балетках, кровавая мозоль отчётливо видна в её походке — она прихрамывает. Я беру её под руку, мы идём и молчим.
Около метро мы прощаемся, договариваемся, что пообщаемся чуть позже и Кей, уже спускаясь по лестнице в тоннель, вполоборота кричит:
—
Нет, не кричит. И это не Кей.
Она медленно наступает на ступеньки и не оборачивается. Постепенно теряется из виду, замолкает шум опаздывающих электричек.
«Кости. От неё остались только кости. Но ничего, потом она располнела на гормональных. Пухленькая, как обожравшийся щенок. И такая же неуклюжая, движения стали плавными, долгими, контроля над ними стало меньше, реакции замедлились. Кушала столько же или даже меньше, но всё выблёвывала в туалете или в ванной, включив душ на полную — думала, никто не услышит. Ха, внимания только привлекала больше. Теперь её легко обездвижить, можно, конечно, подстраховаться и привязать к стулу или к кровати, как раньше, но она всё равно далеко не уйдёт и кричать не будет. Тут же не только гормональные. Да хоть обкричись».
Кей вообще не кричит. Она молчит и использует силу.
Party 5
Впервые я попробовал траву именно с Пеликаном. Мы встретились около дома культуры минут за 15 до начала занятий, весной, и это был один из редких дней, когда мне не хотелось играть даже на любимом духовом инструменте. Вместо этого можно было пойти попинать мяч или подёргать рычажки контроллера плэйстейшн, ни в одном из этих занятий сильно не напрягаясь. Но я выбрал тенор и общество Пеликана.
Он веселился как обычно, скакал по ступеням, картавил свои безобидные проклятия и курил практически без перерывов. Всё — таки остановился, подошёл ко мне вплотную и зашептал, шагая на месте и извиваясь как раненый удав:
— Теперь твоя очередь.
Улыбнулся, широко, насколько позволил рот, поправил серьгу в ухе и вынул из кофра самокрутку.
— Что это?
Я был недостаточно испорченным, чтобы прочитать этот жест. Секс и рок — н—ролл уже есть, а о наркотиках я не думал — любые мысли отшибало "Очаковское крепкое", 2.25 после обеда.
— Покури.
— Я уже накурился, не хочу сейчас.
— Так, Рэ, ты меня обижаешь. Поджигай и затягивайся, только дым задержи, не выдыхай сразу.
Хуй с тобой, Пеликан.
Он бьёт мне с правой в плечо, я замахиваюсь ногой, Пеликан закрывает яйца и грудь руками. У него зубы сейчас от такой улыбки повываливаются, думаю я, и глаза — он таращится на меня, ждёт, волосы взъерошены, блядь, королевский пингвин — я пытаюсь вспомнить размеры. Раскуриваю. Вдыхаю. Задерживаю. Секунд на 5–7. Выдыхаю.
— Ещё, ещё!
— пингвин засуетился, забегал вокруг меня, хлопая ластами и хватая себя за щёки. Или он бил себя по щекам, потому что пальцев на ластах нет. У меня нет для тебя рыбки, думаю я, можем вместе сходить и купить, если настаиваешь.
Я делаю вторую затяжку. Задерживаю. 5–7 секунд. Выдыхаю. Отдаю самокрутку пингвину. Он трёт глаза и спрашивает, курлыкает и пищит, мне трудно его понять. Я прикладываю усилия:
— Ну как?
— Хорошо. Смешно и расслабленно.
— Отлично! Сейчас я добью и пойдём разыграемся.
Во что пингвин хочет играть? У меня нет с собой рыбы. А у него нет яиц — не потому, что я их не вижу, а потому что он не самец? Ну, я так думаю. Если бы у него было яйцо, мы могли бы сыграть в «я, пингвин, несу яйцо». Проигравший моет вольер и выносит дерьмо.
Эти внутренние диалоги меня сильно рассмешили, перестать смеяться я не мог, сделал небольшой перерыв, когда пингвин, мыча и толкаясь, протянул мне клюв с зажатым в нём пузырьком — капли для глаз. «Нафтизин» или что — то вроде.
— Закапай себе в каждый глаз по несколько капель, а то нас спалят. Рэ, я серьёзно, давай уже.
— с деланной обеспокоенностью чирикал он. Я не понимал причины его беспокойства. Глаза. Капли. Где связь? Можно надеть очки. Нет, наш военный будет против — типа всё строго, типа мы — его личная духовая гвардия, «пойдёшь служить в оркестр — тебя ещё и в жопу поцелуют, и трубу будут натирать каждый день». Натирать трубу каждый день… Дуть в трубу… Кто будет дуть в мою трубу? Надо не дуть, а играть, издавать приятные звуки, когда хранилище переполнится, всё выйдет наружу… Клапан. Надави на клапан — и потечёт. И это в армии?! Дунь мне в жопу, полковник, а то на клапан давит. И всё выйдет наружу, потечёт, как..
— Рэ, пошли. Ты весь флакон уже вылил себе на ебало.
Пингвин или Пеликан выхватил у меня пузырёк, залил мне глаза какой — то хуйнёй, вызывающей слёзы, и начал подталкивать ко входу в дом культуры. Я отбивался, искал платок, чтобы протереть глаза и лицо. Нашёл. Как — то неуклюже вытер влагу или, скорее, просто размазал её. Когда мы вошли, военного ещё не было, трое наших сидели над каким — то журналом с обзором игр, инструменты стояли в стороне.