Спасибо, Милли. Я пробежал глазами по полкам — кроме пива были и другие виды алкоголя. Хотелось «Гинесса» с густой тёмной пеной, ледяного, как тон Милли.
— Последнее разъяснение. Вам захочется секса — это не вопрос, а утверждение — поэтому скажу, что все девушки здесь добровольно и они спокойно могут отказать вам, если сочтут вас неподходящей краткосрочной парой. Девушки останутся трезвыми до окончания встречи, если вам отказали, не пытайтесь действовать силой или настаивать каким — либо другим образом — мы вышибем вас отсюда и ваша репутация в этом зале не будет даже предметом для разговора. Естественно, попасть сюда позже вы больше не сможете.
«Гинесс» хорошо гармонировал с кокаином, вкус раскрывался ярче, оттенков было больше, я молча слушал Милли. Я молча хотел Милли. Читал её очки, но сквозь отражение вглядывался в себя.
— Это всё. Не стесняйтесь вызывать меня — мне неплохо за это платят.
Милли на полсекунды приподняла очки и подмигнула. Я пересел со стула на мягкий кожаный диван около барной стойки и стал смотреть по сторонам, не думая о целях тех, кто здесь находился.
Милли была не одна — я насчитал ещё девять «помощников и консультантов», таких же обнажённых, но некоторые были без тёмных очков. Одна из них присматривала за тем столом, где сейчас расслаблялся Пеликан. Были и такие же одиночки как я — к ним подходили другие «Милли» с подносами, на которых лежали различные порошки или таблетки. Люди слушали музыку, разговаривали и пока что никто не пытался трахнуть «свою» помощницу, по крайней мере — прилюдно.
Пеликан наговорился с лоснящимися парнями, встал из — за стола, закурил и стал оглядываться. Я вжался в диван, допивая остатки «Гинесса». Он заметил меня, махнул рукой и крикнул, что сейчас подойдёт. Необязательно, подумал я, понаблюдаю за вами всеми со стороны, понаблюдаю, но ничего не происходит, подумал я. Подумал я — подумал я. Я потерялся в воображаемом диалоге, рассматривал пол, выложенный разноцветной мозаикой, квадратные плиточки с неровными краями, мудилы плюют жвачку на пол, остаются чёрные кляксы, чёрные ботинки. надо мной навис Пеликан.
— Ты в порядке?
— Да. В полном.
— Тогда продолжим. Отказаться ты не можешь.
Не могу?
— Можешь, конечно, попытаться, но я бы не советовал.
Ты до хуя советуешь, как я посмотрю. Так и делай сам в точности так, как говоришь. Милли садится рядом со мной на диван, ставит мне на колени поднос.
— Марки. ЛСД. Марихуана. Гашиш. Кокаин.
Она делает паузу после каждого наименования. Я размышляю, к какой части меню имеет отношение Пеликан.
— Выбирай, Рэ.
Беру кислоту. Опыта с ней у меня тоже ещё не было. Милли улыбается, теребит правый сосок, предлагает выбрать Пеликану. Он берёт то же, что и я. Милли уходит. Закидываемся. Пока могу, иду к холодильнику и беру два «Гинесса» — себе и себе.
— Что здесь делают все эти люди? Они не похожи на нариков, не похожи на тех, кто пришёл за еблей.
— Успел ты заметить или нет, здесь поровну мужчин и женщин, не все из них знакомы друг с другом, но процессы, запускаемые атмосферой этого места,
Свет приглушённый, но позволяет разглядеть лица, одежду, сверкают украшения и бокалы, свободного места чуть больше, чем людей — всем хватает воздуха, пространства, времени может не хватать, но мне об этом ничего неизвестно.
— сводят сам акт знакомства к формальности — не нужно придумывать, зачем ты хочешь познакомиться или поговорить, желание — вот что имеет вес. Наркотики
Наркотики. Как они сюда попадают в таком количестве? Почему без них невозможно собрать присутствующих? Они пришли за наркотиками или наоборот? Скорее наоборот, а Милли, а ещё девять других «Милли», жираф на вертушках, «Гинесс» истекает пеной как эпилептик, я слизываю пену, мне мало, я прислоняюсь к губам эпилептика, всасываю, втягиваю в себя то, что ещё есть у него внутри, он корчится, судороги и спазмы, прикусывает себе язык, нет, ко вкусу крови я равнодушен, мне нужна плотная густая пена.
— не главное, их не обязательно принимать, есть алкоголь, есть соки, вода, я не знаю, легко можно обойтись сигаретами и разговорами. Мы все можем быть полезны друг другу. Например,
Пеликан, ёб твою, уйми свою зубную трещотку, ты так сильно крутишь головой, что меня уже тошнит. Зачем ты вставил сливы вместо глаз? Они же прорастут тебе в голову… Они, они же… Перестань хлестать меня ветками — кожа уже отслаивается, кто за нами уберёт?
— я отсосал тем парням, каждому, теперь могу выебать их маленькие жопки. Или вот, вон та девушка, с