— отвожу взгляд, выкидываю окурок в форточку и иду к двери. Вик притих. Я не буду оборачиваться, соберусь и уйду. У двери оборачиваюсь — Вик сдерживает хохот, покраснел, вяло жестикулирует, типа подожди меня, закашливается, убирает волосы с лица. Кладёт руки на подлокотники.
— Какой вечер ты имеешь в виду? Который сейчас или который через 13 часов наступит?
— Второй.
— Ага. Не совсем тебя понимаю, расскажешь позже, что ты имел в виду.
Ни хуя я тебе не скажу. Ты не понимаешь или делаешь вид, что не понимаешь.
— Окей.
Я вышел на улицу. Мне тоже хотелось спать, я жутко устал, пока помнил, выставил на телефоне время подъёма — 14:59, быстрым шагом дошёл до дома и так же быстро уснул. Сон был глубоким, я выспался, а мозг — нет. Я выпил кофе, закрыл дверь, купил сигарет и позвонил Вику. Он ждёт.
Потом кое — что пошло не так, но Вику всё удалось. Мои собственные проблемы сначала отошли на дальний план, но скоро наступило обострение — одновременно с осознанием того, где я был, когда Вик умер. Моя мать стала занимать в моей повседневной жизни так много пространства, что я пожалел, что не ебанул себе лезвием по горлу. Мне вообще комфортно одному — и мне нужно было тогда, после смерти Вика, быть одному, но возможность одиночества рушило желание, которое я не мог контролировать. Или не хотел.
Party 7
Мы сидим на полу, на выцветшем от времени ковре, голые, друг напротив друга. Кей дрочит мне пальцами ног.
— Сейчас жарко. Каждая клеточка тела выделяет огромное количество пота. Хочу побриться налысо, чтобы не мыть голову по два раза за день.
Я отрываю одну руку от пола, опираться одной рукой не очень удобно, тянусь к сигаретам, беру одну, сжимаю её губами, ищу зажигалку, ворс у ковра глубокий, она где — то потерялась, хлоп — хлоп, нахожу, захватываю двумя пальцами, прикуриваю.
— Мне хорошо будет лысой?
Заткнись, Кей, дрочи, дрочи, дай мне сфокусироваться на твоих сосках.
— Ни расчёсок, ни фена, ни укладки. А? Что скажешь?
Я скажу тебе, вот что я тебе скажу сейчас — дай мне кончить.
— Парочка лысых, хахаха, только один из них с большими сиськами.
Она останавливается, протягивает правую ногу к моему рту — я скольжу взглядом вниз, к пизде, там всё протекло, смазка, как паутина, тянется от дыры к ковру, липкая, полупрозрачная — я вставляю ей сигарету между двумя пальцами ноги, Кей выворачивает ногу, делает три затяжки и возвращает мне сигарету, и возвращает ногу на хуй. Продолжает уверенно дрочить.
— Постричься налысо — я серьёзно. Мне жаль волосы, но что зимой, что летом с ними одни проблемы.
Сосок. Сосок. Ареола. Пальцем вокруг соска, и по нему, трогать, кусать, сжимать, лизнуть и слегка касаться подушечкой пальца. Холодить и согревать.
— А тебе как больше нравится? Ты же тоже, хахаха, не всегда был лысым.
— Ну, смотря в каких местах. Нерегулярно, но я всё — таки бреюсь.
— Я не про. аа. ты про лицо? Или подмышки?
Кей ускоряется.
— Именно. То, о чём ты подумала, я тоже брею, как видишь.
Пальцы Кей соскальзывают с члена — она его разглядывает, наклоняет в одну сторону, в другую.
— Вижу. И чувствую.
Кей, какая разница, твои волосы для меня ничего не значат, схватить тебя за хвост, подчиняя себе — есть много других способов, тебе ли не знать, тебе ли не до твоей же пизды — такие они были длинные раньше — что я скажу по поводу ножниц, по поводу холодных лезвий, нагревающихся от движений, вверх и вниз, хуяк — и даже памяти не осталось, рыжие они были, светлые, убитые перекисью или любыми другими убеждениями о том, что значит «красота». Красота, Кей, это твоя пизда со всеми её складками и неровностями, кровь, смешанная с другими выделениями, твои пальцы на клиторе, твои пальцы внутри и отдельные волоски, не попавшие под тупые лезвия. В следующий раз будь вообще без головы — поводов для разговоров станет намного меньше.
Я кончаю, сперма стекает по животу Кей, по её ногам. Она счастливая, легла на спину и тяжело дышит.
— Схожу в душ. Дождёшься?
— Конечно дождусь, Рэ. [следует тупая шутка про подводную лодку]
Захожу в душ. Смываю остатки спермы с члена и ворсинки ковра со спины.
Перед тем, как вернуться к Кей, захожу на кухню и беру нож, самый острый, который я сам постоянно точу, чтобы не тупился. Мы дома у Кей, она живёт с мамой, бабушкой и дедом. Время ограничено.
Заглядываю в комнату. Кей по — прежнему лежит на спине, широко раздвинув ноги. Глаза закрыты. Бесшумно подкрадываюсь к ней, сначала становлюсь на колени, беру чистое полотенце, кладу на ковёр и ложусь сверху. Нож оставляю недалеко от пизды Кей, начинаю вылизывать. Она не открывает глаз, выгибается, чтобы мне было удобнее, водит рукой по моей голове. Вставляю сначала один палец, через несколько проникновений — ещё один, Кей кусает и облизывает губы, веки дрожат, она мнёт правую грудь, жёстко, хватает сосок, тянет его вверх, и вверх, не разжимая пальцев.