– А где хоть какая-то верхняя одежда? – Лорд поискал глазами пальто и пригрозил: – Чтобы плечи прикрыли! Знаю я вас, девчонок, ради красоты в лазарет загремите.
Малица невольно улыбнулась: какая трогательная забота! Напрасно она на него накричала, ректор добра желал, только своими методами. Ничего, отныне она будет оставлять кулон в кровати, когда опять куда-то с Кристофом и Индирой соберется. Это совсем нетрудно, никак жизнь не осложнит, а лорд успокоится и ничего незаконного не узнает.
– Аля, вот ты где!
В гостиную влетел Кристоф с сумкой в руках и замер, ошарашенно переводя взгляд с разряженной подруги на ректора. Улыбка стремительно исчезла с лица юного демонолога. Поджав губы и нахмурившись, он вежливо, но холодно поздоровался и буркнул:
– Я потом зайду, не буду мешать.
Лорд проводил Кристофа пристальным взглядом. Спрашивать ничего не стал, но понял: юноша питал к Малице вовсе не дружеские чувства. Посмотрел, как на соперника. Интересно, когда успел влюбиться? Помнится, прежде Кристоф Нойр только подбивал Малицу на шалости.
– Догоните его, – неожиданно предложил ректор, – я подожду. Вдруг у него важное дело?
Малица сорвалась с места. С лестницы донесся ее голос:
– Крис, ты чего надулся? Вечером все в силе.
Теперь пришла очередь ректора хмуриться. Значит, вечер она проведет не с ним. А лорд планировал после ресторана немного посидеть с Малицей у камина. Она бы с незамутненным детским любопытством щупала и гладила кисточку, а лорд наслаждался бы лаской. Не следует саламандре пока знать, что хвост – крайне чувствительное место. Ректор потом расскажет.
Кристоф что-то ответил, ректор не разобрал, и расстроенная Малица через пару минут вернулась в гостиную.
– Отказался? – сочувственно поинтересовался ректор, хотя в душе ликовал. Он не собирался сегодня ни с кем делить саламандру.
– Да, милорд, мы планировали кое-что вечером… Никаких шалостей! – поспешно добавила Малица, ковыряя пальцем стену.
Пора бороться с дурными привычками, а то и в обществе начнет портить интерьер.
– Вот и хорошо, проведете вечер со мной, – хмыкнул лорд. – Уберегу Академию от очередной кражи или ритуала. Вам обоим пойдет на пользу: лимит моего терпения давно исчерпан. Уже пришлось исключать вас однажды, второй раз навсегда, Ирадос.
Малица надулась, но промолчала. Вместо бурных возражений решила мстительно подарить первый танец любому другому мужчине. Ректор сам виноват: зовет на свидание – и вдруг отчитывает. Если девушка нравится, ей не указывают на недостатки.
Памятуя о времени года, саламандра накинула на плечи кофточку, а сверху – пальто и в таком виде спустилась вслед за ректором вниз.
Никогда прежде никто из кавалеров не отворял перед ней двери. Это оказалось приятно. Малица начала улыбаться и кокетливо опускать ресницы. Вечер обещал приятное времяпровождение. Красивый галантный мужчина, вкусная еда, развлечения… Подумать только, Малица впервые пойдет в ресторан! Адептам вечно не хватало денег, максимум, который мог предложить юноша девушке, – кондитерская.
– Простите, милорд, я вспыльчивая, – теперь уже искренне извинилась саламандра.
Навстречу им попалась стайка адептов. Первым желанием Малицы было отпрянуть от спутника, но она сдержалась. Все равно увидят, узнают. Подумаешь, на свидание сходила! Она даже целоваться не станет, хватит на сегодня с лорда ти Онеша.
Лица адептов вытянулись, губы сложись в букву «о». Малица приосанилась и стрельнула глазами на лорда, едва сдерживая смех. Теперь ситуация казалась ей донельзя забавной. С саламандрой тоже ведь почтительно здоровались, раз она вместе с ректором. Невольно почувствуешь себя знатной особой.
– Я заметил, – усмехнулся ректор, когда адепты скрылись из вида. – Огонь и есть огонь.
– Ну, демоны тоже не ледяные. – Малица намекала на вспышку лорда ти Онеша в Закрытой империи.
Ректор качнул головой в знак согласия.
– И все же пора взрослеть, Малица. Можно мне сегодня называть вас по имени?
– Можно, – разрешила саламандра и уже серьезно добавила: – Я умею быть взрослой, милорд, только…
Она ненадолго замолчала, подбирая слова.
– Я недавно стала совершеннолетней, и мне хочется насладиться последними безмятежными годами в жизни. После Академии их не предвидится. Начнется работа, в которой нет места веселью, но много труда, боли и смерти. В жизни тоже придется всего добиваться самой.
– Ну, не все так мрачно, Малица! – Ректор бережно сжал ее ладонь в своей. – Заверяю, взросление – это не одна сплошная ответственность.