– Говна насыпали, – проворчал Андрей.
К магазину он пришел совсем в плохом настроении. В супермаркете было тепло, блестящий кафельный пол только что намыли шустрые уборщицы-таджички. Андрей посмотрел на этот кафель, и почему-то ему вдруг стало хорошо и спокойно. В магазине в восемь утра в выходной пустовато, никто не толкался и не сновал между полок с товарами. Но дело не в этом. Дело было вот в этой кафельной плитке, белой, блестящей... такой же, как в супермаркете Севен Элевен в Бангкоке. Точно! Такая же плитка. Мелочь, а приятно.
Андрей смотрел на плитку, как на драгоценность, как на ключи от дверей солнечного рая и думал, что вот, может быть, он поднимет глаза, а на полках уже лежат чипсы из дуриана, манго, кокоса.
«Прыг-скок, прыг-скок…»
Стоило дать мыслям волю, как в голове снова зазвучал стишок.
«Вот же, – подумал Андрей, – у меня, наверное, психоз: такую муть повторять, – и осознанно закончил стишок на середине: – Прыг-скок, прыг-скок, вот и прыгнул я в Бангкок!»
Для большей натуральности он и вправду подпрыгнул, на мгновение зажмурившись.
Открыл глаза – та же плитка под ногами бангкокско-московская.
Но сердце, вдруг резко ухнув, заколотилось как ненормальное. Периферическое зрение уже уловило другое расположение полок в маркете, размеры помещения и звук нерусской речи, тайской. Андрей вскинул голову и увидел перед собой полки с чипсами из манго, дуриана и кокосов...
Он схватил с полки пачку с кокосовыми чипсами и сжал ее до хруста сушеных мелких кокосов, почувствовал реальность упругой упаковки и твердых корочек в ней. Андрей быстро огляделся – вокруг были небольшие стеллажи с товарами, на морозильнике с эскимо – фото довольной тайской девушки с мороженым в руках. Слева за кассой стоял таец – мерно и не спеша пробивал товар у пожилой европейки.
«Ни хрена себе! – Мысленно воскликнул Андрей – Я, что, и вправду телепортировался?!»
Тело будто вибрировало изнутри, сердце колотилось, разум отказывался верить в происходящее. Испытывая одновременно дикую смесь восторга и ужаса, Андрей стоял посреди супермаркета и сжимал в руках пачку с кокосовыми чипсами. Он почувствовал, как по лбу стекает струйка пота.
«Конечно, мне жарко, – в его голове появилась первая трезвая мысль. – Тут даже с кондиционерами под тридцать». Он бросил пачку с чипсами обратно на полку, стащил с себя пуховик, быстро запихал его в рюкзак, оставшись в футболке. Закатал джинсы до колен.
Сделав это, он хоть как-то занял ум, который уже собрался паниковать.
«Так, на выход! – скомандовал себе Андрей. – Мало ли кто что мог видеть».
За дверьми супермаркета волшебное действие кондиционера закончилось: в лицо ударила волна горячего воздуха, запах тайских специй и тухлецы, а в уши влился шум уличного рынка.
Андрей стоял посреди нового Бангкока, у подножия небоскребов, пыльных, пафосных. Море было далеко.
– Вот непруха! А сам виноват, сказал «Бангкок».
Почему-то он ожидал, что выйдет из Севена Элевена на острове, где отдыхал недавно, там, где зелень и море. Но последняя ночь-то была в городе.
«Плитка там не такая, на острове, только здесь подходит. Или все потому, что я сказал «Бангкок»? – задумался Андрей. – И все-таки, поверить не могу! Я телепортировался!»
Сердце уже сбавило обороты, но в голове происходящее не укладывалось. Он несколько раз ущипнул себя за руку, потрогал стены, попрыгал на месте – реальность казалась твердой и непоколебимой.
Вдруг кто-то резко толкнул в спину. Он повернулся. Сзади стояла старая тайка. Обругав чужака на местном диалекте, она еще раз ткнула его клюкой, чтобы он посторонился, и поковыляла дальше.
«Уйти надо отсюда, - решил Андрей, – туда, где поспокойнее. И какой-то план надо придумать. Что делать теперь? Раз уж я сюда попал, то и второй раз должно сработать. Забраться подальше от людей и прыгнуть еще раз, к морю. Там хотя бы не так жарко. Уфф. Бетон нагрелся. На часах девять – это если я телепортировался без потери времени. Пусть так. Значит здесь час дня – и пекло только начинается». С этими мыслями Андрей двинулся через рынок.
Быстро идти не получалось, он то и дело попадал в водовороты из туристов и тайцев, между пешеходами протискивались мотобайки, такси. Сторонясь транспорта, толпа нехотя прижималась к обочинам и затем снова смыкалась. Машины ехали медленно, еще медленнее, чем шли люди.