«Взять бы такси, – подумал Андрей, – и выехать из города. Интересно, сколько местных денег у меня осталось? Я же их не выложил из кошелька. Одни монетки, если среди них много десяток, то бат* пятьдесят наберется. Вообще ни о чем. Бутылка воды стоит двенадцать, можно за десять найти. Рубли еще можно поменять, в захудалом обменнике паспорт не спросят».
В таких подсчетах он прошел шумный рынок и побрел уже по свободной улице с отелями. Изредка попадались тайские тележки с едой, прикрепленные к мотобайкам. Они были передвижными, и тайцы в случае конфликта с полицией быстренько уезжали. Многие туристы побаивались кушать с таких тележек, но Андрей не раз пробовал, и с ним ничего не случилось.
«Так, – поймал он себя на мысли. – Я хочу есть. И пить. Больше, чем есть».
Андрей почувствовал, что на периферии его внимания осталась еще какая-то мысль. Очевидная, но которую он боялся себе озвучить. Она скользила по сознанию легким шлейфом беспокойства.
Вдали показался еще один Севен Элевен. Андрей решил потратить там 10 бат на воду и зашагал быстрее.
Воды оказался большой выбор. Он старательно выбрал самую дешевую и понес бутылку на кассу. С прилавков его манили чипсы нори, крабовые палочки, вкусные, не такие как в Москве. Такой прохладной палочкой сейчас можно приятно перекусить.
– Нет, – ответил себе Андрей. – Я не могу ее купить.
– Почему? – спросил сам же.
– Потому что если...
И мысль вышла-таки на поверхность и ударила исподтишка: «Надо экономить. Вдруг я не смогу прыгнуть обратно? Вдруг у меня случайно получилось? Если я не смогу вернуться? Ясно… вот почему я деньги так подсчитывал!»
И Андрей тут же почувствовал, что не сможет. Он даже откуда-то знал это точно. Невидимые барьеры в голове выросли стенами и заперли его в этом Севене Элевене. Он не вернется так просто.
Андрей почувствовал, что его начало мутить, закружилась голова, перед глазами поплыли темные пятна. Он прислонился спиной к полке с товарами и медленно съехал на пол. Сверху, прямо на голову, упало несколько хрустящих упаковок.
«Это шок у меня. Надо воды выпить, полегчает». – Мелькнула здравая мысль.
Благо бутылка была в руках. Он открыл крышку и сделал первый глоток, самый трудный. Потом еще. Действительно, стало легче.
«К черту море! Телепортируюсь обратно в Москву, там потренируюсь прыгать от работы до дома, например. А когда освою – поглядим».
Андрей встал: «Плитка здесь вроде бы такая же, вот и ладненько».
Он встал, уставился в пол. Немного отошел от полки и стал шепотом читать.
– Прыг скок, прыг скок,
Смотрит зайка на восток.
Прыгнул выше тарарам –
Оказался где-то там!
Андрей подпрыгнул и закрыл глаза, как в прошлый раз. Осторожно открыл… но он уже слышал: ничего не изменилось. Все тот же тайский Севен Элевен. Андрей поднял взгляд и убедился: полки с коктейлями из кокосового молока и крабовыми палочками никуда не делись.
– Может, не сработало, потому что я не сказал «Москва»? Так, еще раз. Прыг-скок, прыг-скок…
...вот и прыгнул я в Москву!
Андрей зажмурился и открыл глаза: всё тот же супермаркет.
– Бесполезно! В чем же дело? В прошлый раз я стишок прочитал несколько раз, и на плитке, наверное, надо больше сосредоточиться.
Андрей снова закрыл глаза.
– Прыг-скок, прыг-скок… – мысленно повторяя стишок он думал о том, что плитка такая же как в Москве, в «Перекрестке», где он сейчас и окажется. – Вот и прыгнул я в Москву!
Всё. Звуки стихли, только легкий шум в ушах.
– Sir, you OK? Sir??* – Резкий возглас над ухом заставил Андрея подскочить на месте и открыть глаза.
Слева стоял таец, кассир все того же супермаркета.
– Сэр? – еще раз настойчиво спросил таец. Из его ломаного английского Андрей понял, что тот беспокоится за воду, выпитую, но не оплаченную.
– Нет проблем. Сейчас все оплачу. Очень пить хотелось. От жары мне плохо стало, понимаете? Солнце, удар, тяжело… – Андрей никак не мог вспомнить, как будет по-английски «солнечный удар» и нес какую-то чушь. Таец тоже не был носителем языка и смотрел на иностранца с подозрением.